Крик совы

Северо-западная Монтана,

Кабинет Wilderness: Октябрь

Никто не знал лучше Уолтера Райса, что единственное безопасное место - это место вдали от других людей. Безопасное для них, конечно. Единственная проблема заключалась в том, что он всё ещё нуждался в них, нуждался в звуке человеческих голосов и смеха. К своему стыду, он иногда зависал на краю кемпинга, просто чтобы послушать голоса и представить, что они разговаривают с ним.

И это была лишь малая часть причины, по которой он сейчас лежал на животе среди зарослей киниккиника и старых иголок лиственницы в тени деревьев, наблюдая за молодым человеком, который что-то записывал карандашом в металлическом блокноте, после того как взял образец медвежьего помёта и убрал частично заполненный пластиковый пакет в свой рюкзак.

Уолтер не боялся, что парень его заметит: дядя Сэм позаботился о том, чтобы Уолтер умел прятаться и выслеживать, а десятилетия жизни в одиночестве в самых суровых уголках дикой природы США превратили его в почти идеальную копию тех чудесным образом невидимых индейцев, которые населяли любимые книги и фильмы его детства. Если он не хотел быть замеченным, его не замечали - к тому же у парня было столько же навыков выживания в лесу, сколько у домохозяйки из пригорода. Не стоило отправлять его одного в страну гризли - кормить аспирантов медведям было не лучшей идеей, это могло дать им неправильные мысли.

Хотя сегодня медведей не было видно. Как и Уолтер, они умели читать знаки: в ближайшие четыре-пять часов надвигался сильный шторм. Он чувствовал это каждой костью своего тела, а у незнакомца не было достаточно большого рюкзака, чтобы подготовиться к нему. Для зимнего шторма было рановато, но в этих краях такое случалось. Он видел снег в августе.

Этот шторм был ещё одной причиной, по которой он следил за парнем. Шторм и то, что с ним делать - в последнее время он редко так мучился от нерешительности.

Он мог отпустить парня. Шторм придёт и заберёт его жизнь, но такова природа гор, природа дикой природы. Это была чистая смерть. Если бы только аспирант не был таким молодым. Много лет назад он видел, как умирали многие мальчишки - можно подумать, он бы уже привык. Но вместо этого каждый новый казался лишним.

Он мог предупредить парня. Но всё внутри него восставало против этой мысли. Прошло слишком много времени с тех пор, как он говорил с кем-то лицом к лицу... даже мысль об этом заставляла его дыхание замирать.

Это было слишком опасно. Мог вызвать очередной флэшбэк - он давно их не испытывал, - но они накатывали неожиданно. Было бы слишком плохо, если бы он попытался предупредить парня, а в итоге сам убил его.

Нет. Он не мог рисковать своим небольшим покоем ради предупреждения незнакомца - но и просто позволить ему умереть он тоже не мог.

Раздражённый, он уже несколько часов следовал за парнем, который, ничего не замечая, всё дальше и дальше уходил от ближайшей дороги и безопасности. Спальный мешок на его рюкзаке ясно давал понять, что он планировал остаться на ночь - что должно было означать, что он знает, что делает в лесу. К сожалению, становилось всё очевиднее, что это ложная уверенность. Это было похоже на то, как будто Джун Кливер пытается выжить в дикой природе. Печально. Просто печально.

Как наблюдать за новобранцами, которые прибывали во Вьетнам, накрахмаленные и готовые стать мужчинами, когда все знали, что они всего лишь пушечное мясо.

Чёртов парень вызывал в Уолтере всё, что он предпочитал держать подальше. Но раздражение не было достаточно сильным, чтобы повлиять на его совесть. Шесть миль, как он примерно подсчитал, он шёл за парнем, не в силах принять решение: его поглощённость не позволяла ему почувствовать опасность, пока парень не остановился как вкопанный посреди тропы.

Густой кустарник между ними позволял ему видеть только верхнюю часть рюкзака парня, а то, что остановило его, было ниже. Хорошо, что это был не лось. С чёрным медведем можно договориться - даже с гризли, если он не голоден (что, по его опыту, случалось редко), но лось - это...