Землянин поберегись

— На этот раз он тебя точно уволит! — доносится из трубки ровно в ту секунду, когда я подворачиваю ногу.

Лодыжку пронзает острая боль. Я едва не сваливаюсь в лужу, лишь чудом удаётся удержать равновесие.

— Не уволит! — отзываюсь с глухим стоном, опираясь ладонью на кирпичную стену, замирая, пережидая, когда боль станет более терпимой. — У меня есть ещё семь минут, я успею! — добавляю немного погодя, скосившись на свои наручные часы.

В городе, как всегда, жуткие пробки, поэтому приходится бросить свою машину на первом попавшемся свободном парковочном месте и идти пешком, тем более до моей работы остаётся всего ничего, если сократить переулком, который я пересекаю, так что действительно должна успеть.

— Хорошо бы, а то Быков уже пять раз спрашивал, пришла ли ты или снова опаздываешь, — тоскливо вздыхает собеседница. — Зря ты его вчера так грубо отшила. Ну поужинали бы вместе, потом состроила бы святую невинность, объяснила бы, что до свадьбы “ни-ни”, потому что мама так воспитала, убыло бы от тебя, что ли? Нет ничего хуже обиженного отказом мужика, ему теперь только повод дай, чтобы отыграться...

Боль в лодыжке немного утихает, я возобновляю шаг, а шум проносящихся мимо автомобилей глушит дальнейшие причитания Лизы.

— Ладно, всё. Скоро буду, — прощаюсь с ней и отключаю вызов, сверяясь с обозначенным на экране гаджета временем, заворачивая за угол.

Остаётся шесть минут до начала рабочего дня, а под ноги попадается новая лужа. Я замечаю её слишком поздно, переведя внимание от телефона к асфальту. Как и темноволосого мужчину, идущего навстречу. И всё бы ничего, но, прежде чем врезаться в него на полном ходу, сперва с ним сталкивается стакан с кофе в моей левой руке. Горячий американо расплёскивается одновременно на чужую белую футболку, мою ладонь и блузку, после чего падает в лужу, напоследок оставляя коричневые брызги на моих замшевых туфлях, а также на мужских ботинках.

— Ай!

— Бл*дь!

Пальцы нестерпимо жжёт, так бы и встряхнула ими хотя бы пару раз, чтобы избавиться от болезненного ощущения, но на деле я банально вздрагиваю и притихаю, стараюсь лишний раз не шевелиться, опасливо поднимая взгляд на жертву своей неосторожности. Пятно на его футболке продолжает подло расползаться, а низкий чуть хриплый баритон отражается в моей голове громогласным эхом, предвещающим апокалипсис. Золотисто-карий взор полон гнева и негодования, я замечаю, как дёргается его кадык, и чувствую себя виноватой уже не только в том, что облила незнакомца, но и во всех остальных грехах сразу, инстинктивно пятясь от взбешённого мужчины подальше.

— Прости… — «те» застревает в горле, потому что моё отступление грубо остановлено.

Тяжёлая ладонь придавливает за плечо, сжимает крепко, не оставляя ни шанса на то, чтобы вырваться.

— Совсем не смотришь, куда идёшь? — отчеканивает он ледяным тоном, пытливо разглядывая меня с головы до ног.

Я бы не удивилась, если бы в этот тёплый осенний день все лужи вокруг нас в раз застыли. Лично у меня моментально поползли морозные мурашки по позвоночнику.

— Я вас не заметила, — сознаюсь.

Я почти готова заново извиниться и даже предложить оплатить чистку его явно дорогостоящей одежды, но…

— Как можно не заметить целого человека? — злобно прищуривается стоящий напротив.

И тут я вспоминаю, что давно опаздываю, а кое-кто мог бы быть повежливее, да и в пострадавших — не он один.

— Вот именно, — бросаю встречно. — Как можно не заметить целого человека? — вздёргиваю подбородок выше, убираю телефон в задний карман джинсов, после чего демонстративно стряхиваю с себя брызги от американо. — Сам-то тоже хоть немножечко смотри, куда идёшь! — заканчиваю в обвинении.

Как говорится, лучшая защита — нападение. Впрочем, не я одна, похоже, придерживаюсь подобного мнения, потому что незнакомец злится заметнее, его ладонь на моём плече сжимается сильнее, он снова прищуривается, глядя на меня на этот раз как на какую-нибудь мерзость.

— Я и смотрел, — ухмыляется брезгливо. — Но ты настолько мелкая, что так сразу и не заметишь. Тем более вылетела из-за угла как ошпаренная. За тобой черти гонятся, что ли? — показательно смотрит куда-то за мою спину, словно там, неподалёку, десяток нечисти взял передышку после нашего с ним совместного кросса.