Звездный разведчик

Космос. Для одних, сидящих в комфорте в роскошной смотровой каюте круизного лайнера, Радужная туманность – это поистине зрелище и восторг. Для других, тающих в радиации из–за тонких переборок тральщика – это сущий ад, неминуемая и скорая гибель. Мой отец работал на верфи, недобросовестной компании, которая не желала платить за щиты для рабочих с трущоб. Он убивал себя, дабы я могла жить долго, счастливо и ни в чем не нуждаясь.

Папочка, если бы ты знал, кто я теперь.

***

Вдох. Открыла глаза, проснувшись от легкого, но ощутимого толчка. В иллюминаторы через мрак космоса пробивается свет. Холод сковал конечности, кровь заледенела в жилах, превратившись в стекло. Боюсь пошевелиться, дабы не вызвать боль. Хватит, достаточно.

Космический лайнер немыслимой величины проплывает неспешно. Сквозь тонкие переборки спасательной капсулы я будто бы чувствую его мощь, надежность, строгость, роскошь и торжественность. А еще усмешку.

Мне кажется, что слышу музыку, смех богатых господ и ухоженных красивых леди. Они кружатся в танце, пьют настоящие вина и кушают вкусную еду. Пусть нас разделяют десятки, сотни километров вакуума и космического мусора, но я все равно ощущаю жизнь других. Они радуются, как я умираю.

Второй глубокий вздох, неконтролируемо вышло… Острая боль в груди напоминает о том, что еще жива. Трачу последнее, но не расстраиваюсь. Ибо уже нет смысла экономить. Дрейфую в поясе из космического мусора, и сама теперь... мусор.

Три глотка воздуха осталось. А затем умру. Нет сомнений, потому как знаю пределы своего организма. Истощенного, растерзанного, пустеющего, с каждым выдохом отдающего частичку своего здравого сознания. Мне не страшно, я вижу красоту перед смертью. Она убила моего отца, а теперь наблюдает за моей агонией.

Пламя двигателей, похоже на скопление ярчайших звезд. Такие гаснут быстро. Самый большой корабль империи удаляется. «Звездный Титаник», как окрестили его в империи. Круизный лайнер мечты… И он повернулся ко мне задницей. А космический мусор дождем понесся от его испепеляющих языков пламени. Подобно цепной реакции от взрыва, куски и части, сталкиваясь друг с другом, передают движение и увеличивают потревоженные площади. И весь этот хлам надвигается на консервную банку, именуемую капсулой, в которой сижу я.

Мало того, что отражающая поверхность корабля одарила меня радиацией туманности, так еще и это. Не дают спокойно умереть…

Тряхнуло. Почувствовала удар, еще удар. Голову словно накрыли ведром, и бьют дубиной. Хрупкий корпус как же ничтожен в этой бескрайней мертвой силе… Мне не страшно, уже смирилась. Когда нашла этот мертвый кусок металла, не осталось никакой надежды, лишь три кубических метра кислорода. А еще эта мертвая девица в роскошном костюме.

Молодая, красивая, златовласая, в криокамере лежит, как «спящая красавица». Судя по тому, что датчики на нуле, а часть питающих трубок раскрошилось, ресурсы давно иссякли. Значит, мертва. Легкая смерть – уснуть и не проснуться. Несложно догадаться, что богатенькая дочь лорда устроила круиз на яхте, напали пираты, спаслась в капсуле и похоронила себя в поясе из мусорной свалки.

Новый мощный удар сотряс капсулу, и я ударилась спиной о панель. Красный аварийный свет ослепил и обескуражил.

– Графиня, ответьте! – Раздалось сквозь шипения.

Какая к чертям графиня?!

С замиранием в груди оглянулась и увидела пульсирующую красную точку на разбитом дисплее. От удара включился резервный маяк?!

– Графиня Селеста, ответьте! – Настойчивый мужской голос напоминает ублюдков с патрульного имперского крейсера, что загнал нас в ловушку.

– Пиратские уловки или аномалии, – раздалось. Один явно говорил другому.

– Щиты стоят, переживать нечего…