Единственная дорога

В тот злополучный день, я впервые задумалась о последствиях экспериментов. Почти своевременно, правда мимолетно. Не в моих привычках долго предаваться унынию или сомнениям. Поэтому подумала об этом так, потом эдак, да и отмахнулась от ненужных мыслей. Ну получится что-то не то, ничего страшного, ведь так? Существуют же инструкции по утилизации реактивов, ими и воспользуюсь.

Ага! Наивная.

Так, размышляя, и взялась за изготовление препарата из редких ингредиентов.

Бросила в колбу очередную порцию составляющих, а там все как забурлит! Повалил, застилая все кругом странный, зеленоватый, то ли дым, то ли пар.

Я от неожиданности аж прочь отскочила, собираясь покинуть защитный контур. А то мало ли, вдруг он ядовитым окажется и респиратор не поможет? Но в следующий миг раздался оглушительный хлопок, и…

В глазах потемнело? Увы, нет, это моя жизнь изменилась. В корне. Но тогда я это еще не осознала.

Я, Эльвира Васильевна Федорчук, фармацевт-гомеопат тридцати лет от роду, вместо привычной лаборатории оказалась в… Где-то!

Правда, пока что смотрела на это «где-то» лишь сквозь неплотно прикрытые ресницы, боясь шевельнуться. Вдруг тут кто-то есть? Вслушиваюсь в окружающую тишину, и собственное дыхание кажется предательски громким.

В носу, как назло, защекотало от удушливо насыщенного запаха сушеных трав и пыли.

— Апчхи! — нарушила конспирацию я.

Звук получился странный. Глухой. Да и какая к черту конспирация? Трудно не заметить изваяние имени меня любимой, возвышающееся статуей, практически посередине…

Чего?

Исчезли выложенные белоснежной плиткой стены, пол, яркий свет люминесцентных ламп, обманчиво-хрупкое стекло защитного контура возле стола с реактивами. Вместо всего этого появилось какое-то мрачноватое, пусть и просторное помещение.

Стою. Озираюсь по сторонам.

Земляной пол. Возле меня, по центру комнаты, печь-каменка, с уходящей вверх обмазанной глиной трубой-дымоходом. Дальше громадный стол, заставленный ступками, пестиками, колбочками. Прямо-таки аналог моего рабочего места. Средневековый такой аналог. Две здоровенные скамьи без спинок. Это то, что удалось рассмотреть в свете теплящейся в центре стола лучины. Все прочее утопало в полутьме.

Стены из неотесанных бревен, низкий потолок из бруса. Повсюду пучки трав, кореньев. Множество полочек со склянками, что в них не разглядеть в смутном свете чадящей лучины и едва пробивающихся в крохотное окошко солнечных лучей.

Через такое наружу не выберешься, — мелькнула робкая мысль на случай, если местечко или его обитатели не слишком доброжелательными окажутся. Не то чтобы я привыкла вот так куда-то попадать, но мозг мгновенно включился в игру.

Поодаль обнаружилась низенькая дощатая дверь. В одном из углов комнаты стоит деревянный короб, в другом лежанка. Узкая и даже на вид жесткая.

Все какое-то древнее, припыленное, по углам паутина. Воздух спертый, словно помещение давно не проветривалось, еще и запах трав излишне насыщенный, удушливый. Некоторые из них я распознала, и это немного успокоило.

— Бррр… — передернулась от отвращения, косясь на копошащуюся в углу жирную, словно специально откормленную, монстро-мышь. — Кота бы сюда.

Брезгливо еще раз передернула плечами и, потерев глаза, ущипнула себя за руку, надеясь прогнать морок.

— Тссс… Уууу… — прошипела, баюкая пострадавшую конечность. — Попала… — пробормотала, садясь на скамью.

В юности я зачитывалась фэнтезийными романами о попаданках. Грезила оказаться на их месте. Лет пять назад розовые очки моей наивности разбились вместе с хрустальными замками надежд на «большую и чистую» и «жили они долго и счастливо», тогда же отпало и желание мечтать о несбыточном.

Книги читала и после этого, каюсь, но на место героинь уже не хотела, зная что, рано или поздно, придет то, о чем истории умалчивают, ведь романтики в этом нет от слова «совсем». Интерес вызывали сами миры, приключения, магия и якобы средневековый, хоть и вполне цивилизованный, образ жизни, но никак не властные властелины, брутальные орки или красавчики-эльфы, которые прежде и вынуждали меня мечтать о попаданстве и сказочном счастье.

Как итог: романтика меня не интересует, только мир, а он, судя по обстановке этой комнаты, какой-то неуютный. Лучше бы не вон то ведро с ковшом и тазиком у двери, а водопровод нормальный имелся, а вместо лучины — электрические, ну или хотя бы магические, лампы. Страшно представить как тут туалет - вернее, «отхожее место» - выглядит.

Да и вообще: это же не может быть взаправду? Однозначно, не может! Мне не пятнадцать и даже не двадцать, чтобы верить в сказки. Видать, тот дым был токсичным, и респиратор не помог, а это галлюцинации. Надо подождать. Рано или поздно поотпустит или врачи помогут. А пока…

Понять бы кто я здесь, и где это «здесь». Со вторым сложнее, а вот с первым…

Окинула взглядом собственное одеяние. Льняного цвета рубаха с длинными широкими присборенными на запястьях рукавами, поверх нее что-то типа корсета на шнуровке и свободная, не сковывающая движения, темно-коричневая юбка в пол. На ногах кожаные… То ли полусапожки, то ли ботиночки на плоской подошве. Мягкие, разношенные.

Руки… Невольно вздохнула, глядя на короткие, будто обгрызенные, ногти и кутикулы с заусенцами. Это ни в какие ворота не лезет, надо что-то с этим делать. Лак я тут вряд ли найду, но ванночки на тех же травах поделаю, отращу немножко, форму придам. Да, так и сделаю.

Что там у меня еще имеется?

Потрогала волосы. Заплетены в косы. Здоровые; в тусклом свете лучины - и то блестят; кончики не посеченные. Длиннее тех, что были у меня, а цвет тот же — каштановый. Жаль, зеркала нет. Ощупала лицо. Вроде все родное, привычное, а там кто знает? Может губы или щеки полнее, подбородок поуже или глаза не того цвета?

Фигура… Фигура изменилась. И это печально. К модельной внешности с ультра-тонкими пропорциями и ногами от ушей я никогда не стремилась, всегда была плотненько сбитая, с явно выраженными формами. Как говорил мой бывший тоном обожравшегося сметаны кота: «не кости, не сало, а мяяяяско». И где теперь вся эта красота? Наедать придется. Было б еще чем.

— Эх…

Ну да ладно: талия вроде имеется, грудь кой-какая тоже, пропорции более или менее стандартные — не совсем худышка. Хуже было бы окажись я нескладной девочкой-малолеточкой или совсем уж дородной матроной в годах.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть и заметаться в поисках укрытия. Вот только негде тут прятаться от слова «совсем».

— Открывай, хозяйка! — раздался басовитый голос с той стороны.

У меня пуще прежнего все внутри от страха сжалось: что делать? Выйти навстречу? А что если я здесь вовсе и не хозяйка? Да и что этому мужику надо - неведомо.

Дверь вновь сотрясла череда ударов.

— Открывай, ведьма, — уже тише пробасил незваный гость.