Дочь Евы

С балкона первого этажа спрыгнул полураздетый мужчина. Гримаса ужаса на его лице застыла, и казалось, что с такой моськой ему суждено было проходить до конца его жалких дней.

– Бедолага,– медленно и растягивая каждый слог, произнесла высокая черноволосая женщина с огненно–карими глазами; строгий брючный костюм которой подчеркивал ее точеную фигуру, а острые черты лица добавляли магии.

С белоснежной постели соскочила молодая девушка и обернула нагое тело одеялом.

– Мама, ты издеваешься? – спросила она, убирая с глаз черные локоны.

– А что такого? Я у себя дома, между прочим. И…,– она принялась разглядывать дочь.– А что это у тебя глаза все еще голубые, он ничего не успел сделать?

– А как он успеет? Ты ворвалась в комнату и, оголив клыки, начала расспрашивать есть ли у него золото. Клыки, мама!

– Да не так все было,– запротестовала мать.– И вообще, при мужчинах и других прекрасных созданиях называй меня – Ванесса.

– Мам, ну ты…,– дочь присела на край кровати.

– Что, шаурма моя дорогая?

– Смотри не сожри.