Герберт Уэст — реаниматор

Вероника в отчаянии неслась по коридору, слыша лишь стук каблуков и биение собственного сердца. Надо успеть! Необходимо это предотвратить! Увидев закрывающийся лифт, она закричала в отчаянии:

— Нет! Не надо! Стой!

Но мама даже не посмотрела на неё. Казалось, быстрее бежать невозможно, но страх словно наделил крыльями, и Ника помчалась так, что узкая юбка-карандаш затрещала по швам. Вот-вот, сейчас успеть сунуть руку и остановить лифт! Неожиданно нога подвернулась, и Вероника поняла, что падает. Двери лифта захлопнулись. Всё… Это конец всему.

Ника зачем-то подобрала отломившийся каблук и, поднявшись, похромала ко второму лифту. Изумлённо покачала головой: сумасшедшая женщина! Нервно нажимая снова и снова на светящуюся кнопку вызова, Вероника судорожно размышляла. Как же быть? Может, сказать Всеволоду Платоновичу, что её мама не в себе? Да, пойдут слухи, но это лучше, чем правда.

Наконец приехал неторопливый лифт, мягко разошлись двери. Обречённо вздохнув, Ника забежала и нажала на кнопку. Босса в фирме боялись до колик, и Веронике часто сочувствовали, ведь до неё на должности первого помощника, несмотря на невероятно высокую зарплату, дольше трёх месяцев не держались даже мужчины. Вероника же установила своеобразный рекорд: она терпела Всеволода Платоновича целых полгода! И поэтому сейчас ей было очень жаль приложенных усилий и бессонных ночей. Её уволят сегодня же, а она честно отвоевала право оставаться на этой должности! То, что сделала мама, ни один мужчина не простил бы.