В бездне

Застилают солнце буреносные тучи.

Метель приближается вновь.

Наседают на мнему жуткие муки,

На руках налипшая кровь.

Мёртвый воин, держа револьвер,

Вставляет раз за разом патроны.

Столько в жизни видал он потерь...

Кровавых лиц в глазах легионы.

Бурь круговерть, поглотив Фортуито,

Шепотом смерти затянет петлю.

И вновь человечества сердце разбито,

Оно приближается к последнему дню.

Стрельба раззадорит холод метели,

И призовёт она вечную тьму.

Сквозь бездну продвигается к цели,

Углубляясь в Винита тюрьму.

Пролог

Карвер идёт по промерзшей дороге. Солнце затмевает все тревожные мысли путника удивительно яркими лучами, которые на острове Фортуито бывают вовсе не часто. Деревья стоят редко, между ними почти нет никакой растительности. Земля прикрыта тонким слоем блестящего на свету снежка. Пейзаж, тем не менее, мрачный и вызывает лишь чувство обречённости, ведь столько войн бушевало на этих землях в прошлом. В мёртвой пустоши изредка бродят зверьки, охотно ищущие хоть капельку съедобного в наступившие морозы.

Путник движется в привычном одиночестве, но вскоре останавливается, увидев на дороге неизвестных, вид которых смахивает на путешественников. Упакованные в тёплую одежду, как кажется Майнбласту, они желают пересечь ледяную дорогу, чтобы добраться до Тортесвела, а быть может ищут приключения на свою голову. Все прячут руки под крупными меховыми шубами, которые неаккуратно висят на телах. Выглядят те массивно. Оценивая ситуацию, путешественник всё же определяет их мотивы, лишь взглянув на их угрюмые рожи, в которых ни ума, ни здравого рассудка нет. Перед ним предположительно бандиты, желающие грабить и убивать, набивая карманы кровавыми монетами. Впереди стоящий человек с каменным лицом ожидает переговоров. Не спуская глаз, тот не двигается, всматривается в Стрелка. Шайка из четырёх человек молчит. Оружия неизвестных предположительно сокрыты под шубами.

Положив руку на рукоятку массивного трёхзарядного револьвера, Стрелок направляется к ним навстречу. Подходя ближе, замечает, как те переглядываются, топчутся на пригретых местах. Один парень из компании бандитов дрожит, и судя по глазам, явно не от холода, а от страха неизвестности. Знакомое чувство Майнбласту. Остановившись, между кликой и Стрелком образовывается бездна, ключ к которой – выстрел. Слегка приподняв шляпу с широкими полями, он выражает благосклонность к дипломатии, с уст срывается обращение:

— Милейшие, не блокируйте дорогу.

Главный шайки медленно выходит к нему на встречу. Важно бредя по дороге, так и показывает свои серьёзные намерения. За спиной переговорщика, бандиты качаются из стороны в сторону, будто хорошенько напились.

— Говори на дистанции, — отвечает воин, направив свой трехзарядный револьвер, отражающий в себе деревья, застывшие как стрелы в смурном, переполненном падалью поле. Собеседник останавливается.

— Это ты – тот самый Стрелок? Не так ли? Э? — рявкает, уподобившись кабану. — Точно?! Пять золотых за такого как ты? Да ты ж дохляк… помилуй… — выдерживает паузу. — Живой ты будешь дороже, я думаю, всё-таки не стоит сражаться тебе с четырьмя головорезами, которым на спусковой крючок нажать, как ширинку расстегнуть, чтобы поссать! Понимаешь? — насмешливо произносит. — Не думаю, что сегодня тебе удастся поссать. — Сплюнув и шмыгнув, путник не двигается, а пылающий взгляд не отрывается от главаря. Выдохнув и подняв руку вверх, переговорщик сжимает кулак, дав знак своим товарищам: "Огонь". В ту же секунду из-под одежды поднимаются ружья и спусковые крючки один за одним щёлкают. Оркестр мертвецов играет ноты смерти.

Нечеловеческая сила и ловкость Карвера производят впечатление на всех, перешедших ему дорогу. Стрелок, рванув против огня, производит первый выстрел. В барабане находился патрон, который прозван им, как "стекло", ведь увидев вспышку, жертва чувствует в глазах жжение и колкую боль, будто в глаза попали осколки. Стрельба рассекает воздух, стараясь хоть как-то задеть невидимку. Ближний к стрелку, бросает ружьё, достаёт свой палаш и пытается заблокировать удар нападающего, но меч остаётся в окровавленном черепе переговорщика. Сделав переворот по инерции, Майнбласт производит два оглушительных выстрела, после чего ещё двое падают замертво. Последний, от страха валится на спину, бросив оружие. Зажмурившись, бедняга дрожит от страха, а слёзы блестят в лучах Солнца.

— Пощади! Мне просто нужны деньги! Они… знаешь… на дороге не валяются. Мне сказали, что никого не будут убивать! Пощади! Прости! — парень просит, жалко умоляя. Его кожа снежно-серого цвета, словно того срубила страшная болезнь, а вытянутая рука, которая тормозит стрелка пока тот идёт, дрожит так, будто тот балуется самыми страшными наркотиками в Фортуито. Убийца подходит и с ноги ударяет юношу.

— В следующий раз подумай, нужны ли тебе, окрашенные кровью, деньги. Они, знаешь ли, заставляют не спать ночами. — Произносит и замечает, что выживший потерял сознание.

Оставив уснувшего паренька, тот перезаряжает револьвер. Вставляет патроны и подходит к мертвецам с дырявыми головами. Осматривает трупы, копается в их вещах, чтобы найти хотя бы записку, где говорится о награде. Ничего не обнаружив, он всматривается в потускневшие лица, стараясь найти какие-то знакомые очертания. Глаза Майнбласта болят, в них витает бурей масса человеческих жизней, нить которых прервалась по его воле. Утонув в мёртвых глазах одного из бандитов, Карвер вязнет в воспоминаниях, видя множество омертвевших лиц. И дети, и женщины, и мужчины, каждый познал инструмент по вскрытию внутреннего мира. Убийства сделали его бесстрашным, даже готовым броситься против огня, но и сдалали его взор мёртвым, в который сложно посмотреть. Отстранившись, осматривает место. Кровавые лужи омрачают мысли, оставив в них лишь дымную, вязкую тьму.

Пытаясь понять, кем они являлись, медленно идёт к своему клинку. Замерзшая кровь на острие придаёт особый шарм, создавая в воздухе знакомое чувство победы. В этот момент просыпается отключившийся парень с отпечатком обуви на лице и кровью, стекающей по гладкой обмороженной щеке. Алые капельки, попадая на губы, а после и в рот, оставляют металлический вкус взрослой жизни. Взгляд его застывает. Заставший его ужас заставляет сердцебиение участиться, охватывая все конечности холодом смерти. Работу тела перехватывает инстинкт самосохранения. Бандит делает необдуманные поступки, используя свои последние ресурсы, чтобы оправдать своё поражение. Слепое безумие желает лишь одного – крови, которая может хоть как-то ублажить запуганный мозг. Тишина. Лёжа на земле, наблюдает за Карвером взором с испарившейся жизнью. Протирая свой меч от крови, Майнбласт стоит и читает себе под нос стихотворение, засевшие в голове:

Табак проникает мирской,

Шагаю неспешно на дне.

Понять бы кто я такой,

Подскажите, пожалуйста, мне…

Надежда на спасение кажется реальной в голове сломленного бандита. Он тянется из последних сил к ружью. Яркий свет солнца освещает дорогу, мертвецов и жертву. Полное безветрие. Три трупа, путешественник и бандит-трус, желающий вонзить нож в спину и получить свою желанную награду. Взяв ружьё, он медленно направляет орудие в сторону противника. Жмурит высохшие от слёз глаза. Не понимая, что делает, дрожа наставляет ствол на спину Майнбласта. Жертва осматривает одежду мертвеца, желая прибрать её себе. Гремит громом выстрел.

Карвер держит револьвер. С дула выходит дымок сгоревшего пороха. Пуля вошла точно в лоб бандита. Он падает на спину. Тоненькая струйка крови бежит из отверстия, растекаясь по ледяной земле. Веки сражённого медленно закрываются.

Оставив все вещи на своих местах, вставляет патрон в барабан и отправляется дальше в город. В животе урчит, а в мыслях лишь мертвые люди – останки никчемных и жалких отродий бандитского общества, наживающихся на лжи и мерзкой демонстрации силы. И именно те люди, бандитизм для которых есть праведность, шуты – наросты на позвонках морали. Они словно горб на романтике человеческой эстетики. Хоть на Фортуито множество людей работают, используя бандитские методы ведения диалога, даже Карвер не уступает им, показывая силу пороха, тем не менее в них, как и в Майнбласте, ещё остаются угли той морали, которая позволяет им проявлять милосердие. Сдавшиеся или те, кто не впускает в себя безумие и глубокое отчаяние, достойны встать на путь человеческий – гуманный, где человек с оружием не агрессор, а защитник. Разбойничество и бандитизм же – грязь, которую не отмоет ни одна личность со своего сердца.

Ближайшее поселение – Традстольм находится в часе пути. Дорога теперь чиста от всяких оборванцев, а погода продолжает радовать путника. Стараясь отпустить произошедшее, Стрелок понимает, что лучше будет насладиться окружающим миром. Устало бредя по течению бесконечной ледяной реки, каждый раз устремляется в прошлое, наталкиваясь на острые камни, которые один за одним оставляют шрамы. Всё же, люди бывают глупы.

– Они это заслужили, – тоскливо бормочет, как бы останавливая поток мыслей, который старается унести Карвера глубоко в прошлое, хоть и помнит он лишь последние шесть лет.

Револьвер уже попрощался с манящим запахом пороха, а мнема не имеет надежды на спокойную и добрую юдоль следующих дней жизни. Каждый видимо желает заполучить никчёмное золото, которое обогатит жизнь ненавистью. Награда за профессионального наёмника, как за скальных чудовищ или же истреблённых элеменадала, живших более двух столетий назад, от которых остались только названия, руины и "Удар Хоруга" – пугающий шрам, расщелина на померкшей земле в северной части острова. Печать никогда не затянется и будет напоминать обо всех опасностях зарницами, бьющимися в тревожных мыслях, ещё не забывших о кошмарных временах, людей. Врал клик или нет, но пять золотых – это крупная сумма, на которую можно позволить жить достаточно долго, не имея нужды в работе, питаясь в хороших уютных и достаточно богатых заведениях по местным меркам, а население в основном – бедное. Подойдя ближе к намеченному пункту назначения, Карвер удивляется, заметив суетящихся людей у громадных ворот. Рядом с ними стоят не менее взволнованные стражники. Небо ясное, и приятный свет падает на шляпу, оставляя расстроенные глаза убийцы в тени. Совесть чиста, но внутри ему гадко, ведь от его рук пали прежде всего – люди. Стрелок утешает себя мыслью, что они могли бы нанести бо́льший вред обществу одним своим существованием. Скорее всего, они бы так же убивали и грабили, удовлетворяя свои больные потребности. Только при встрече было понятно, что один из них чист от кровавых пятен на холсте. Карвер дал ему шанс жить, только, обречённого умереть охватило отчаяние жизни, и смерть с ним стала неразлучной. Испытав около-смертное переживание, смерть кажется не такой уж и страшной, ведь ты уже умер где-то там – глубоко внутри. — Добрый день, — Карвер обращается к стражнику у врат. Стоит шум. Все страшатся, дрожа то ли от холода, то ли от ужаса, перекидываясь опасениями о стрельбе на дороге. Убежденные в себе старики говорят, что охотники стреляли по зверям дабы прокормить свои семьи. Некоторые говорят, будто бы внутренняя энергия человека, живительное тепло – вапор покидает людей, и те становятся безликими монстрами, призрачно блуждая меж вековых древ. Бегают в головах и верные мысли о бандитах, которые решили ловить на дороге одиноких путников.

— Добрый. Вести есть? — звучит встречный вопрос от стражника.

— С часу пути у меня была стычка с бандитами. Эти паскуды набросились на меня, когда я проходил в нескольких метрах от них. Благо я мастер в фехтовании, да и револьвер всегда при мне.

— У них были ружья? Никаких меток не видели? — ударяет по голове и, сменив тон с допроса на более понимающий и добрый, продолжает, — вы бы аккуратнее преодолевали дальние дистанции, ходите подвое, по трое, чтобы не привлекать внимание бандитов. Да и близится зима и, вапор его знает, когда может ударить метель, снаряжение хоть какое бы взяли, а то дорогу заметёт, так вас никто и не найдёт ни на дроге, ни в лесу и хижину вы никакую не найдёте.