Брут

Глава 1 

Пролог

В юности Кирилл Волков потерял всё. Семью - в огне одной безжалостной ночи, а дом - в серых коридорах безразличного интерната. Он сбежал уже через год, истощённый голодом, тоской и одиночеством, с одной-единственной целью - выжить.

Он крал, жил на улице, спал в подвалах и вокзальных залах, пока однажды не сунул руку не в тот карман. У состоятельного англичанина, приехавшего по делам в Россию, Кирилл вытащил кошелёк - и встретил взгляд, в котором было не презрение, а любопытство.

Гарри Даллес, владелец международного консорциума, разглядел в юном воришке нечто большее - ярость, жажду жизни, бунтарский ум. Через неделю Кирилл уже летел в Лондон, с новым паспортом и новой фамилией - Даллес.

Семья Даллесов была бездетной, но не бездушной. Сьюзан взяла на себя эстетическую часть: уроки музыки, литературы, живописи. Кирилл освоил рояль и гитару к шестнадцати. Он читал Уайта, Шекспира, Браунинга в оригинале. Его интересовали Шопенгауэр и Кант, он спорил с идеями Декарта. Он свободно говорил на четырёх языках, хотя в детстве не имел даже собственной кровати.

Гарри Даллес обучал его другому - силе, дисциплине, лидерству. Он сам тренировал Кирилла в боевых искусствах, проводил с ним часы на стрельбище, в зале, в кабинетах совещаний. Уже в восемнадцать Кирилл знал больше о международном бизнесе, чем выпускники престижных университетов.

Он был их сыном. Не по крови, но по выбору. Единственный наследник безупречной фамилии и состояния.

Но кровь - она всё же напоминает о себе. Даже в Лондоне. Даже под фамилией Даллес.

Как говорится, сколько волка ни корми - в лес он всё равно смотрит.

Кирилл не был неблагодарным. Он действительно полюбил Сьюзан и Гарри. Им удалось - почти - сделать невозможное: вытащить его из мрака, превратить в джентльмена, научить хорошим манерам, искусству сдержанности, тонкому вкусу. Он носил дорогие костюмы, цитировал классику, пил выдержанное вино и с улыбкой вел диалоги на приёмах. Почти никто не догадывался, что под шелком и сталью этого мужчины прячется зверь.

Но он помнил.

Он слишком хорошо помнил.

Он был ребёнком, но память - штука злая. Особенно если она пахнет гарью, горящей плотью и кровью на асфальте. Он помнил тот дом - покосившийся, скрипучий, холодный, но родной. Помнил отца - молчаливого труженика, который жил ради них, не бросал даже когда мать ушла к этому жирному уродцу на "мерседесе". Он помнил крики сестры Светы, их истерики, её дешёвый парфюм, к которому примешивался запах чужих рук и дешёвого виски.