Бремя страстей человеческих

Ты большая в любви.

Она идет по узкому темному коридору. Потолок почти касается макушки. Это даже не коридор – какой-то маленький подвальчик, больше похожий на бункер. С кричащей вывеской где-то на улице «Гадания, привороты, сглаз». Она во всё это не верит – она не дура. Но снова в памяти всплывает утренняя история Жени в инстаграме: он в сладких ночных объятиях миловидной девчонки. А хочется – чтобы Женя был в объятиях Инны.

- Ну, - говорит тучная женщина в балахоне, освещенная совершенно несуразным шаром-лампой. – Я всё о тебе вижу.

Инна думает, какая же это дурацкая ситуация. Она как будто попала в сериал «Гадалка» - с такой же плохой актерской игрой. У нее рука покрылась мелкими зудящими пятнышками, и она их чешет, чешет – с самого утра, с того момента, как увидела Женю. Ее Женя. В глазах плещется такая дикая первобытная ненависть, что, если эта чертова гадалка, сидящая за круглым столом, поможет ей, то она продаст всё ради этого: бабкину квартиру в советском стиле, старенький телефон, учебу бросит. Она не сходит с ума. Она в порядке. Она трясется, не от холода – от злости, клокочущей в груди. И сердце стучит панически.

Она не верит в гадания. Она хочет ухватиться за эту призрачную надежду, как утопающий – за маленькую соломинку. И ведь понятно, что соломинка его не спасет, а он всё равно – держится.

- Что видите? – с сомнением спрашивает Инна, давая густо накрашенной гадалке шанс на придумывание истории.

- Приворот собралась делать… - загадочно махая полными руками над разноцветным шаром из магазина безделушек, шепчет та.

Инна еле слышно цокает языком – это легко. Для таких выводов гением быть не нужно. Избитый сюжет. Несчастная девчонка с разбитым вдребезги сердцем пришла из-за желания влюбить в себя человека. Всё. Другое дело – копнуть глубже. Инна медленно, играясь с псевдогадалкой, подходит к столу. Она кружит над женщиной, точно хищник – над маленькой худенькой добычей. У нее зрачки неестественно расширены, они заслонили цвет глаз.

Гадалка дергает рукой, но взгляд у нее не меняется – она не выходит из образа.

- Имя у него такое… - гадалка прикрывает веки, глазные яблоки под ними активно двигаются. У нее лицо испещрено мелкими возрастными морщинками. Когда она открывает глаза, то тут же впивается взглядом в бледное лицо Инны, из которого словно жизнь высасывают. – Как у твоего любимого поэта.

Инна пальцами обхватывает края стола, немного стаскивает с него длинную бархатную скатерть. Ей кажется, что это место по атмосфере больше напоминает притон. Слова гадалки заставляют насторожиться, приоткрыть губы в предвкушении, всё внимание подарить ей одной, как будто она – центр вселенной. Итак, женщина таинственно ухмыляется своим мыслям. Она думает – стоит ли посвящать эту малохольную девицу во все тонкости работы.

- А какой у меня любимый поэт? – спрашивает дрожащим от нетерпения голосом Инна. Ее всю трясет – теперь на место ненависти приходит больная эйфория. Она чувствуется, как получается нащупать шанс, почти за него хватается, но никак не может ухватиться.

- Евгений Евтушенко, конечно же.

Инна восторженно хлопает в ладоши. Ее воспаленный безумием взгляд мечется по стенам, исполосованным непонятными надписями. Она пребывает в восторге. Вокруг пахнет удушливым цикорием. Только сейчас замечаются две белые кофейные чашки с жидкостью внутри. Не спрашивая разрешения, Инна пьет из той, что стоит ближе к ней. Привкус кофе, но с какими-то травяными добавками. Легкий полумрак, нарушаемый только ярким светом круглой лампы, не дает погрузиться в черноту собственных мыслей.

Женщина раскладывает карты. Только это – не какие-нибудь таро. Это самые обычные игральные карты с дамами, валетами и королями. Инна удивляется, ставит чашку на круглое блюдце, приподнимает изящно бровь:

- Вы будете гадать по этим картам? – не понимает она.

- О нет, - качает головой гадалка, улыбаясь зловеще (а может, это свет так странно на нее падает). – Сыграем в «дурака»?

- Издеваетесь? – недоумевает, злится Инна, чуть было не вскакивает со стула, но ноги у нее ватные, голова налита свинцом, и она чувствует себя устало-возбужденной. Хочется почему-то сыграть в карты. – Какой там козырь? – она смиренно берет в руки шесть карт, не задается вопросами, глупым взглядом цепляется за лицо короля червей. Ее Женя лучше в миллион раз.

- Червы, - ядовитым голосом выплевывает гадалка. – У меня десятка.

- А у меня восемь, - говорит Инна и бросает шестерку крести. – А на что играем?

- Побеждаешь ты – дам тебе действенный совет по приворожению и ничего взамен не попрошу, - чеканит механическим голосом, точно диктор с радио, гадалка. Ее взгляд больше не возвращается к Инне – он поглощен игрой. – Побеждаю я – приворот тоже будет, но цена станет неподъемной.

- Я подниму, - решительно заявляет Инна, сжимает челюсти, зубы ее скрипят, стираются, но она так старается над игрой, так рьяно желает победить.

- Вот нужен тебе этот мужик? – хмыкает гадалка, меняя равнодушие на будничную дружелюбность. Как будто две старые подружки встретились и проводят время за милыми разговорами.

- Нужен, я же его люблю уже…

- Пять лет, знаю-знаю, - скучающе тянет гадалка и притворно зевает. – У всех у вас одна проблема – зацикленность.

- В смысле? – Инна не понимает и оттого злится, сжимает карты, мнет край одной из них.

- Полюби себя – окружающие тоже влюбятся. Вот такая хорошая и безопасная истина.

- Я люблю себя. – Раздражение так и сквозит в голосе Инны. Она хмурится болезненно, ее нижняя губа немного дрожит. – Женя говорит, что я не ее типаж.

- Думаешь, приворот поможет тебе стать его типажом? – в открытую насмехаясь над несчастной, гадалка обнажает желтоватые зубы. Такая улыбка при разноцветном сине-красно-желтом свете лампы выглядит пугающей.

Инна покусывает длинный ноготь большого пальца. Ей очень не хватает терпения. Немного сосредоточенности, хладнокровия – и она бы победила. Но у них остается по две карты. Инна старается не показывать своего страха, но у нее обе карты – маленькие, простенькие. И она кидает одну из них, доверяя свою жизнь течению. А гадалка без труда отбивает. Последняя минута растягивается в вечность. Сладко-горький привкус появляется на языке от предвкушения финала. Вспотевшие пальцы мелко дрожат. Женщина легко роняет карту, словно знает – итог предрешен.

Инна ее подбирает. Биться ей нечем. Сожаление очень ясно отпечатывается на ее лице.

- Я люблю вот это разочарование, - смеется гадалка. – Теперь я даю тебе право уйти или остаться. Оцени мою доброту.

- Я не уйду.

- Мне нравится эта решительность, - качает головой гадалка, немного подвисает, раздумывая о своем. – Только она может выйти тебе боком.

И вдруг – Инна взрывается. Боль минувших дней находит выход здесь – в пустом, душном, пыльном подвале какой-то неприметной хрущевки. Она бы заплакала, но палящее солнце выжгло всю воду. Она бы закричала, и она кричит на эту опасную, эту страшную, эту непонятную женщину, которая всё терпит и терпит.