Без крови

Круглый будильник зеленого цвета начинает трезвонить, обрушив на мое сознание весь спектр своих «эмоций», и отвечаю ему, хлопнув ладонью по кнопочке, чтобы заставить замолчать, а сама начинаю ворочаться на воздушной кровати, растягиваясь, вытягиваясь, разминая тело, дав ему понять, что пришло время подняться и начать жить. На что, конечно, оно хрустит, напоминая о необходимости хотя бы иногда делать зарядку, но я вполне себе ленива для подобного. Недолго вожусь в положении «лёжа», садясь на кровати, и мычу, потянувшись руками к белому потолку.

Веки еще сжаты, зеваю, открывая рот, и невольно глотаю аромат цветов. Горшки с растениями стоят по всей комнате: на подоконнике, на балконе, на комоде, столе и под столом, рядом с кроватью. Дикий виноград, что захватил наш забор и крыльцо дома, теперь начинает тянуться по моей стене над кроватью, а я ему помогаю, постоянно подвязывая веревочками. Мне нравится ухаживать за чем-то, проявлять заботу и чувствовать себя нужной, ведь, как они без меня? Завянут. Я — их мама. Бледно-зеленые стены украшены фото-коллажами, разными безделушками, вырезками из журналов и просто моими рисунками. Стена напротив завешена полками, на которых стоят книги, прозрачная баночка для красок и кисточки, к слову, там тоже живет кактус, который один раз в жизни должен порадовать меня цветочком, оно того стоит. Рабочий стол забит очень важным и нужным «хламом»: начиная от учебников и тетрадей, заканчивая той самой старой упаковкой канцелярии. Не могу жить без неё. Если хочешь стать моим другом, подари одну ручку, и я буду прыгать и визжать от счастья. У подоконника стоит пианино. Оно принадлежит моей маме, иногда сама пытаюсь ломать свои пальцы, чтобы сыграть что-то стоящее. На тумбе возле кровати стоит прикрытая банка недоеденного мороженого с шоколадной крошкой. Сегодня была ночь сериалов, поэтому… Да-а, я неплохо провела время наедине с собой, вот только после вчерашних купаний в озере першит в горле, но не страшно.

Опускаю руки, наконец находя в себе силы приоткрыть веки. В комнате светло. По белому паркету скользят лучи солнца, проникающего через незашторенные окна. Утренняя прохлада помогает взбодриться и встретить этот день с улыбкой, тем более, она не сползает с лица после пробуждения, так как вся атмосфера моей комнаты дарит мне положительные эмоции, помогая без труда подняться с кровати. Что и делаю в следующую секунду, но, перед тем, как начать «двигаться», беру телефон, набирая сообщение Агнесс: «Ты встала?» — отправляю и включаю Florence and The Machine – Blinding, после чего спускаю босые ноги на зеленый, пушистый коврик у кровати. И тянусь к потолку, быстро разминая руки и спину. Шагаю к зеркалу, чтобы сразу оценить свое внешнее состояние после просмотра грустных серий, и да, выгляжу я особенно: мои и без того пухлые щеки сейчас больше, чем обычно, белки глаз покраснели из-за пролитых слез, поэтому карие радужки меркнут, становясь темнее. Низко посаженные брови почти накрывают верхние веки. Каштановые волосы спутаны, торчат в разные стороны, превращая меня в пугало, но я лишь улыбаюсь. Здравствуй, , это твое лицо, смирись. Хотя, признаюсь, мне нравится эта утренняя неряшливость, она выглядит очень привлекательно. Думаю, только для меня, ну и что? Да, похожа на бульдога с кроличьими зубами, зато они здоровые. Изучаю свое тело, чтобы понять, насколько увеличился мой живот после вчерашних бургеров, картошки фри и пиццы с обилием сосисок. Поднимаю белую майку с мордочкой кролика, тыкаю пальцем в пупок, эм, не знаю, зачем, не осуждайте, после чего поправляю резинку светлых спальных штанов с изображением множеств морковок. Да, я люблю морковку, наверное, поэтому цвет моего лица немного… Странный. Надо употреблять её реже в пищу, хотя, когда сильнее загорю, может, не будет так заметно.

Слышу, как телефон издает сигнал о получении сообщения, поэтому возвращаюсь к кровати, наклоняясь, и открываю значок письма, не сдержав улыбку.

«Семь утра, отстань», — Агнесс не любит вставать рано, но я считаю, что не стоит сбивать свой график, и даже в выходные нужно подниматься так, как обычно в будничные дни. Сую телефон в карман штанов, чтобы музыка сопровождала меня по пути в ванную комнату, и шагаю к двери, выбирая резинку из тех, что сжимают запястье правой руки. Красная, розовая, черная… Возьму желтую.

Выхожу в такой же светлый коридор с бежевыми стенами и немного коричневым паркетом. Повсюду стоят горшки с цветами, нужно сразу после завтрака полить их. Сжимаю резинку зубами, двигаясь к светлой деревянной двери, собираю волосы в хвост и оказываюсь в помещении с зеленой плиткой. На стиральной машине стоит горшок с фиалкой, в углу у корзины с бельем растет декоративное дерево. Ему уже больше пяти лет. Пахнет здесь приятно благодаря цветам, стоящим на полочках ящика с зеркалом над раковиной. Встаю на коврик с мягкими ворсинками и принимаюсь умывать лицо, пританцовывая под Florence and The Machine – Shake It Out, успеваю подпевать с набитым ртом пасты, пока чищу зубы. Увлажняю лицо бальзамом, и, знаете, нахожу, что веки уже не такие опухшие, по крайней мере, мешки не такие заметные, лицо посвежело, очень неплохо. Заканчиваю с водной процедурой, выключаю свет в ванной и спокойным шагом иду по коридору. В комнате отца тихо. Спит еще. Вчера долго работал над главами книги, думаю, пока еще не закончил, значит, сегодня займется этим и отправит в издательство. Спускаюсь по светлой лестнице, бросая взгляд на стеклянную дверь, выходящую на задний дворик. Вижу, как ветер потрепал некоторые цветы, поэтому сегодня придется помочь им выпрямиться. Прохожу мимо комода, здороваясь с фотографией, на которой мне года три, мы с мамой и отцом сидим на берегу реки нашего домика в лесу. Думаю, этим летом мы отправимся туда вновь. Скорее бы.

Вхожу на кухню, думая над тем, что приготовить на завтрак. Отец без него не проживет, как и я. Мы любим поесть.

Занимаюсь завтраком недолго, это не самый тяжелый процесс. Ближе к восьми я уже кушаю, мою посуду, оставляя отцу еду на столе, набираю в чайник воды, чтобы мужчина не ворчал, что её вновь нет, после хожу по этажам и комнатам дома, поливая растения. Моя мать не флорист, она занимается музыкой, но у неё необычная слабость к «зеленым», что передалась и мне, так что делаю это каждое утро, здороваясь со всеми растениями, чтобы они не думали о ненужности. Они мне нужны. Все.