Телохранитель Горгоны

Владимир Сергеевич Середа расхаживал из стороны в сторону в своем кабинете. От тяжелых шагов мужчины почти двухметрового роста под видавшим виды линолеумом надсадно скрипели еще более древние половицы.

Его помощник сидел за столом для совещаний, приставленным к рабочему, и хмуро рассматривал протертую темную столешницу. Он не спешил как-то комментировать полученную информацию. Ситуация была непростая, и беспокойство начальника он понимал, но все же не до конца.

Работая с Сергеичем чуть менее пяти лет Дмитрий Кириллович не мог знать, что почти двадцать лет назад в подобной ситуации шеф потерял жену. Конечно, тогда Середа не был никаким начальником, просто опер, который любил во всем докапываться до истины.

Тогда он не воспринял угрозы всерьез и потерял любимую жену Машу. И только дочка Юля, которую чудом удалось спасти, не дала скатиться на дно...

Наконец Владимир Сергеевич остановился и обвел взглядом пустые светло бежевые стены, которые поначалу его жутко бесили, но сделать ремонт все никак не доходили руки, затем уцепился взглядом за помощника.

- Мне нужен лучший, Дим. Для Юли. Чтобы я мог спокойно додавить этих гнид.

- Мы обеспечим лучшую охрану Вам и Вашей дочери, - кивнул мужчина, и подсознательно облегченно выдохнул, наконец шеф стал походить на самого себя - безжалостного питбуля, который схватив свою жертву за глотку, никогда ее не отпустит.

Дмитрий Кириллович ушел, а полковник сел в огромное кожаное кресло - подарок Юли и единственную дорогую вещь в этом кабинете - и устало вздохнул. Взял со стола мобильный и с минуту задумчиво крутил его в руках. Затем залез в телефонную книгу и нажал на номер дочери. Ждал долго, а когда она не ответила, перезвонил. В этот раз трубку взяли почти мгновенно.

- Что-то срочное? У меня встреча, - без обиняков отчеканила Юлия Владимировна.

- Заедь сегодня ко мне. Нужно поговорить, - в той же манере ответил полковник.

- Хорошо. Но не раньше восьми-полдевятого. Давай. Пока.

- Даю, - хмыкнул отец и завершил вызов.

Мужское воспитание. Владимир никогда не баловал дочь и не сюсюкал с нею, когда она была ребенком. Вот и получилось, что теперь они разговаривают, как деловые партнеры, а не как родные люди. И характер у его дочурки стал тот еще, поэтому родитель уже предвкушал, какой скандал она закатит вечером, услышав новость об охраннике.

Тем временем Юлия Владимировна, которая для разговора отошла к окну, вернулась к большому столу для переговоров, отложила телефон и улыбнулась.

- Еще раз прошу прощения, - усаживаясь обратилась к замершим мужчинам. - Продолжайте.

Ни голосом, ни поведением не выказала она недовольства из-за прерванной презентации, но внутри пылала ярость. Зам уловил ее состояние и с перепугу совершенно сбился с мысли, так что теперь блеял нечто невразумительное.

Звонок отца оказался очень некстати, но просто так он звонить бы не стал. Это единственное, что спасало мир от вселенских масштабов катастрофы, которая зовется гнев Юлии Середы.

Дабы не допустить полного провала встречи женщина встала из-за стола и подошла к заместителю. Взгляд ее заставил окаменеть провинившегося сотрудника и выпустить пульт из рук, который подхватили ловкие пальцы. Широко улыбнувшись партнерам и докладчику, Юлия Владимировна сказала:

- Спасибо, Юрий Олегович. Позвольте я продолжу... - и не дожидаясь ответа, повела презентацию дальше.

Встреча прошла успешно и партнеры оказались такими сговорчивыми, что в конце даже расхотелось увольнять зама к чертовой матери.

Из переговорной Середа отправилась прямо к себе в кабинет, по дороге раздавая указания секретарю. Девушка была расторопная, так что уже через минуту перестала быть ее хвостиком и испарилась исполнять поручения.

Юлия Владимировна быстро шла по широкому коридору, стараясь не обращать внимания на шарахающихся в стороны "продажников", через минуту открыла дверь в собственную приемную и с облегчением выдохнула, наконец, она на своей территории. Дальше день пошел, как обычно: бумажки, начальники, подчиненные.

Из офиса вышла без пяти восемь. Саша... Александр Викторович уже поджидал ее у входа, приглашающе отворив дверь служебного авто. Женщина благодарно улыбнулась ему и нырнула в приятно пахнущую утробу. Водитель сел за руль, завел мотор и замер, ожидая указаний.

- Надо к отцу заехать сначала. Адрес помните?

- Да, Юлия Владимировна, конечно, - как всегда, вежливо отозвался мужчина.

Машина мягко тронулась с места. Оживленные улицы центра быстро замелькали за окном, постепенно сменяясь на пейзажи спального района. Наконец, они заехали в тихий дворик, где Юля Середа провела свое детство и юность.

Не успела женщина взять сумочку, как дверь уже открылась, и водитель протягивал пассажирке руку. Она с благодарностью приняла помощь и, пообещав вернуться как можно скорее, направилась в подъезд.

Отец встретил с серьезной миной и, кажется, немного "подшофе".

- Привет. Что-то случилось.

На этот раз вопрос звучал намного мягче и был не вопросом, а скорее утверждением.

- Да вот, - развел руками Середа-старший. - Пойдем, не будем же в пороге разговаривать.

Юля послушно двинулась за отцом, невольно разглядывая до боли знакомые стены. Ремонт был сделан довольно давно, но в глаза это не бросалось. Как и раньше, везде царил идеальный порядок. О том, что здесь живет одинокий мужчина, свидетельствовало лишь полное отсутствие женских вещей.

Зашли на кухню, сели на угловой диванчик за стол. Владимир вздохнул и, как мог, описал ситуацию. Рассказал об угрозах, которые, в принципе, были делом обычным, но теперь расправу обещали и Юле. Да еще и не понятно, откуда конкретно ветер дует.

Юля, внезапно став потенциальной жертвой, не то чтобы испугалась, но прониклась. Геройских речей не произносила, а спросила у отца совета, что ей теперь делать.

Владимир Сергеевич даже не ожидал такого счастья и тут же, на радостях, сообщил, что с завтрашнего дня ей на хвост упадет бодигард. Что будет он отныне с ней днем и ночью, пока не поймают ублюдков, что посмели его дочери угрожать.

И вот тут идиллия кончилась.

- Пап, ты серьезно? - вскинула аккуратную бровь женщина. - Я не ребенок, чтоб везде с нянькой ходить. Не звезда шоубиза, и не политик. Что мне начальство на работе скажет? Да и вообще, ты знаешь, как я ценю личное пространство. Не буду я незнакомого мужика в дом пускать.

- Кстати об этом, твою квартиру нужно будет на жучки проверить и сигнализацию подключить... и камеры в гостиной и у входа.

- Папа, ты слушаешь меня вообще?! - взвилась Юля.

- Я тебя услышал. А теперь ты послушай меня. Я не хочу потерять тебя так же, как и твою мать. Я тоже когда-то думал так же, как и ты. Что меня засмеют, что все это лишние предосторожности. Это привело к непоправимым последствиям... Даже если ты против, человека к тебе я приставлю, а если не позволишь квартиру осмотреть и обезопасить, запру тебя где-нибудь в тихом месте и не посмотрю, что баба тридцатилетняя.

- Спасибо за бабу, - буркнула Юля, но спорить больше не стала, потому что знала, что слова отца не пустые разговоры.

- Да на здоровье! - из-за эмоций полковник не уловил сарказма в тоне дочери, и капитуляции радовался искренне. - Завтра в семь Максим у тебя будет. Он тебе все и расскажет.

- Хорошо, - устало выдохнула дочь. - Я пойду уже. Меня водитель дожидается.

- Его бы тоже проверить...

- Оставь Сашку в покое! - снова вспыхнула женщина. - Он у меня уже три года работает, и ни разу не убил!

- Людей подкупают...

- Не хочу этой параноидальной фигни. Он единственный человек, который после развода меня радует.

-Оу, я не знал, - стушевался родитель, и Юля поняла, как двусмысленно звучала эта фраза.

- Да я не в том смысле, - взмахнула она рукой, пытаясь развеять глупые предположения отца. - Просто он заботится обо мне... искренне... Ай, ладно... Все, пап, я пошла. Пока.

Юля выскочила из квартиры и, проявив небывалую ловкость эквилибриста, сбежала на шпильках по лестнице. Лифт проигнорировала, как когда-то в детстве, из-за его медлительности.

Увидев начальницу, Александр вышел из машины и привычно подошел к пассажирской двери, как вышколенный пес. Потом быстро и комфортно доставил Юлию Владимировну домой, чтобы на следующий день в восемь часов утра ждать ее на стоянке недалеко от дома.

***

Противный звонок телефона вытянул Макса из постели в его законный выходной, но это было бы не так обидно, если бы в этот момент под ним не стонала обалденная блондинка.

С ревом сожаления он вскочил с кровати, оставив обиженную девчонку, и побежал по квартире в поисках своей куртки, в кармане которой трезвонил проклятущий смартфон.

Надпись на экране "МИХАЛЫЧ" расстроила даже больше, чем прерванный утренний (или обеденный, для кого как) секс. Но не ответить начальнику он не мог.

Лучше бы не отвечал.

Прервать пришлось не только секс, но и отпуск. Уже через час Макс явился перед светлые очи Михалыча и получал инструктаж относительно нового охраняемого лица.

Жертвой угроз была женщина тридцати лет, но на фото выглядела моложе. "Может старое?" - подумал Кириенко вглядываясь в выразительное лицо с высокими скулами и хищно прищуренными зелеными глазами. Видно, что фотографировали без ведома женщины, просто качественная аппаратура позволила достаточно сильно увеличить картинку.

- Когда сделано фото?

- Полчаса назад. Тут такая деятельность уже идет, что тебе и не снилось, Кириенко. Важная шишка эта Юлия Владимировна.

- Знаю я этих важных... - Макс хотел сказать "сосок генеральских", но вовремя одумался, вспомнил, что с начальником говорит, но Михалыч понял его без слов и нахмурился.

- Значит так, Кириенко. Ты спец, конечно, хороший, но нос не задирай. Не забывай про правила приличия, этику... ну... в общем, не хами.

- Обижаете, Пал Михалыч. Что я с симпатичной женщиной общего языка не найду, что ли?

- Да, и без этих твоих... Короче руками не трогать, глазами не раздевать.

- А если она сама на меня набросится? - ухмыльнулся мужчина.

- Вежливо отказать.

- Даже так?

- Хочешь долго и плодотворно работать? - Михалыч дождался небрежного короткого кивка. - Тогда не оплошай в этом деле.

На этом разговор исчерпал себя. Кириенко взял папочку и пошел к себе. Сотрудники встречали его удивленными взглядами, но приветствовали, как обычно.

Дальше пошла обычная рутина, где много кофе и головной боли. Под конец рабочего дня, Макс был готов защищать и заранее ненавидел свою подопечную.