/0/20354/coverbig.jpg?v=41334c18b951a9267e3a71550d4bf2f8&imageMogr2/format/webp)
В тот день, когда мы хоронили моего четырехлетнего сына Лёву, сбитого машиной, водитель которой скрылся с места преступления, Карина Морозова пришла на его могилу. Она улыбнулась, бросила любимую игрушку Лёвы в его открытый гроб и назвала его «неуклюжим растяпой». Мой муж, прокурор города Дмитрий Белов, опора и надежда всего Петербурга, стоял рядом и молчал. Я, журналист-расследователь, знала, что добьюсь справедливости. У меня были улики, свидетель и послужной список, увенчанный «Золотым пером России». Но Карина Морозова была другой. Судья, обязанный своим местом ее могущественному отцу, отклонил все доказательства. Она вышла на свободу. А потом судебный пристав назвал мое имя. «Ева Белова, вы арестованы». Мой собственный муж, отец Лёвы, обвинил меня в преступной халатности. Он извратил мое горе, мои отчаянные поиски правды, превратив их в параноидальную одержимость. Моя лучшая подруга, Женя, дала показания против меня, заявив, что я была невменяемой. Присяжные признали меня виновной. Три года в колонии строгого режима. За то, что была скорбящей матерью. За то, что потеряла сына. В тюрьме я потеряла еще одного ребенка - тайну, которую я похоронила глубоко внутри. Почему? Почему он это сделал? Почему он предал меня? В день моего освобождения я нашла его у могилы Лёвы. С Кариной и их сыном. «Папочка, а мы пойдем теперь за мороженым?» - проворковала Карина. - «Надо же поздороваться с твоим братиком». Мой мир рухнул. Он не просто подставил меня, он заменил меня. Он заменил нашего сына.
В тот день, когда мы хоронили моего четырехлетнего сына Лёву, сбитого машиной, водитель которой скрылся с места преступления, Карина Морозова пришла на его могилу. Она улыбнулась, бросила любимую игрушку Лёвы в его открытый гроб и назвала его «неуклюжим растяпой».
Мой муж, прокурор города Дмитрий Белов, опора и надежда всего Петербурга, стоял рядом и молчал. Я, журналист-расследователь, знала, что добьюсь справедливости. У меня были улики, свидетель и послужной список, увенчанный «Золотым пером России».
Но Карина Морозова была другой. Судья, обязанный своим местом ее могущественному отцу, отклонил все доказательства. Она вышла на свободу. А потом судебный пристав назвал мое имя. «Ева Белова, вы арестованы». Мой собственный муж, отец Лёвы, обвинил меня в преступной халатности. Он извратил мое горе, мои отчаянные поиски правды, превратив их в параноидальную одержимость.
Моя лучшая подруга, Женя, дала показания против меня, заявив, что я была невменяемой. Присяжные признали меня виновной. Три года в колонии строгого режима. За то, что была скорбящей матерью. За то, что потеряла сына. В тюрьме я потеряла еще одного ребенка - тайну, которую я похоронила глубоко внутри.
Почему? Почему он это сделал? Почему он предал меня?
В день моего освобождения я нашла его у могилы Лёвы. С Кариной и их сыном. «Папочка, а мы пойдем теперь за мороженым?» - проворковала Карина. - «Надо же поздороваться с твоим братиком». Мой мир рухнул. Он не просто подставил меня, он заменил меня. Он заменил нашего сына.
Глава 1
В день, когда мы хоронили моего сына Лёву, небо было жестоко-идеальным, пронзительно-синим. Ему было четыре. Его сбила машина, водитель скрылся. Ярко-красный кабриолет. За рулем сидела Карина Морозова.
Я стояла у маленькой, открытой могилы, в воздухе густо пахло свежей землей. Мой муж, прокурор города Дмитрий Белов, обнимал меня за плечи - опора и поддержка для камер, которые вспыхивали со почтительного расстояния. Мы были самой влиятельной парой города, а теперь стали его самой трагической историей.
Мое горе было чем-то пустым, огромной, безмолвной пещерой в моей груди. Я хотела кричать, провалиться в эту землю вместе с сыном, но тело оцепенело.
И тут появилась она.
Карина Морозова, в белом льняном платье, которое резало глаз на фоне моря черных костюмов, шла к нам. Ее отец, строительный магнат Игорь Уваров, следовал в нескольких шагах позади, его лицо было маской сурового приличия. Он был главным спонсором предвыборной кампании Димы.
Она не остановилась на расстоянии. Она подошла прямо к могиле, заглядывая внутрь, словно это был экспонат в музее.
По толпе прошел ропот. Моя рука, сжимавшая единственную белую розу для Лёвы, задрожала.
Карина оторвала взгляд от могилы, ее холодные, пустые глаза встретились с моими. Она улыбнулась - маленькой, острой улыбкой.
«Какая жалость», - сказала она, ее голос разнесся на легком ветерке. Она полезла в свою дизайнерскую сумочку и достала маленького плюшевого динозавра - любимую игрушку Лёвы, ту, что он потерял в парке на прошлой неделе. Ту, что я искала повсюду.
Она поболтала им над открытой могилой.
«Он уронил его, знаете ли», - сказала она как бы между прочим. - «Прямо перед этим. Неуклюжий растяпа».
И она разжала пальцы.
Зеленый динозавр упал, мягко приземлившись на полированное дерево крошечного гроба моего сына.
Что-то внутри меня сломалось. Безмолвная пещера моего горя наполнилась горячей, ревущей яростью. Все мое тело затряслось. Хватка Димы на моем плече усилилась - предупреждение.
Но я не могла остановиться. Я шагнула вперед, мой голос был грубым шепотом.
«Это ты его убила».
Улыбка Карины стала шире. «Полиция сняла с меня все обвинения, Ева. Это был трагический несчастный случай. Надо было лучше за ним следить».
Я добьюсь справедливости. Я была журналистом-расследователем. Я знала, как копать, как находить правду и вытаскивать ее на свет. Я использую закон, систему, которую представлял мой муж, чтобы упрятать это чудовище туда, где ему место.
Предварительное слушание превратилось в цирк для СМИ. Я сидела в первом ряду, рядом со мной моя лучшая подруга и коллега, Женя Орлова. Женя сжала мою руку, ее лицо было зеркальным отражением моего собственного недоверия.
«Она дочь Игоря Уварова», - прошептал кто-то за моей спиной. - «Главный спонсор Димы. Ей тюрьма не светит».
Мне было все равно. У меня были доказательства. Фото с камеры дорожного движения, зернистое, но достаточно четкое. Свидетель, видевший, как красный кабриолет умчался прочь. Я потратила недели, собирая все по кусочкам, делая работу, которую полиция, казалось, так неохотно выполняла. Я собрала такое прочное дело, что даже деньги Игоря Уварова не смогли бы его развалить.
Я была Ева Белова. Мое разоблачение коррупции в мэрии принесло мне «Золотое перо». Я уже свергала влиятельных людей. Эта избалованная, бездушная женщина не станет исключением.
Но она стала.
Судья, человек, обязанный своим креслом Уварову, отклонил доказательства. Свидетель отказался от своих показаний. Карина Морозова вышла на свободу без единого обвинения.
Комната поплыла. Я почувствовала, как рука Жени удержала меня. Это еще не конец. Я подам апелляцию. Я найду больше.
И тут судебный пристав назвал мое имя.
«Ева Белова, вы арестованы».
Я в замешательстве уставилась на него. На столе прокурора появилось новое дело. Мой муж, Дмитрий Белов, встал. Он не смотрел на меня.
«За преступную халатность, повлекшую смерть вашего сына, Лёвы Белова», - ровным голосом зачитал судья.
Меня отдали под суд. Мой собственный муж, человек, с которым я построила жизнь, отец Лёвы, вел дело против меня. Он использовал мое горе, мои отчаянные звонки и бессонные ночи после аварии как доказательство моего неуравновешенного состояния. Он превратил мои журналистские расследования в параноидальную одержимость. Он утверждал, что я не следила за Лёвой, что я сидела в телефоне, отвлеклась, проявила халатность.
Женю вызвали в качестве свидетеля. Ее глаза были полны слез. Она показала, что я была перегружена работой, в стрессе, не в себе. Это было такое острое предательство, что у меня перехватило дыхание.
Они разыграли наш образ - идеальная влиятельная пара, разрушенная неосторожностью жены. Это была лучшая история. Более чистая история для человека, который собирался баллотироваться в мэры.
Заключительная речь Димы была шедевром харизмы и притворной скорби. Он говорил о системе правосудия, которая должна оставаться беспристрастной, даже когда это разрывает сердце самому человеку.
Тогда он посмотрел на меня, впервые. Его глаза были полны боли, в которую я почти поверила.
Присяжные признали меня виновной.
Три года.
Мне дали три года в колонии строгого режима. За то, что была скорбящей матерью. За то, что потеряла сына.
Три года были размытым пятном из бетона и серой униформы, насилия, которое я научилась переживать, и пустоты, которая никогда не покидала меня. Я потеряла беременность в жестокой драке, которую не начинала, - еще одна тайна, которую я заперла глубоко внутри. Все, что я делала, - это выживала, подпитываемая одним-единственным жгучим вопросом, который я писала в тысячах писем, на которые Дима так и не ответил: почему?
В день моего освобождения небо было мутным, безразлично-серым. Я не поехала в реабилитационный центр. Я взяла такси до единственного места, которое мне нужно было увидеть. Могила моего сына.
Я ожидала увидеть ее заброшенной, свидетельством моего отсутствия. Но она была в идеальном состоянии. Свежие цветы, маленький, отполированный каменный ангел у надгробия.
Пока я стояла там, подъехала знакомая машина. Черный седан.
Вышел Дима. Он выглядел старше, влиятельнее. Теперь он был мэром.
Он был не один.
Карина Морозова вышла с пассажирского сиденья, ее рука собственнически лежала на его руке. А с заднего сиденья няня помогла выйти маленькому ребенку, мальчику, лет трех. У него были темные волосы Димы и резкие черты Карины.
Они подошли к могиле, идеальная семья.
Мальчик подбежал и обнял ногу Димы.
«Папочка, а мы пойдем теперь за мороженым?»
Карина погладила волосы мальчика. «Минуточку, милый. Надо поздороваться с твоим братиком».
Мой разум опустел. Мир растворился в ревущем белом шуме.
Братиком.
Папочка.
Я попятилась назад, прячась за большим дубом, зажав рот рукой, чтобы подавить крик.
Я наблюдала за ними. За ними троими. Дима положил на могилу новый букет цветов, его рука на мгновение коснулась руки Карины. Они выглядели как любая другая семья, пришедшая почтить память.
Семья, построенная на пепле моей.
Холодная правда ударила меня с силой физического удара. Дело было не только в его карьере. Он не просто подставил меня, чтобы спасти свою кампанию.
Он заменил меня. Он заменил нашего сына.
Мое сердце стало похоже на зияющую, пустую рану. Сквозь нее выл холодный ветер. Мое тело сильно затряслось, и я так сильно прикусила губу, что почувствовала вкус крови, просто чтобы не закричать.
Он выбрал их. Все это время он был с ней.
В моей памяти всплыла фотография на нашей каминной полке: мы втроем, сияющие, перед домом, который мы купили вместе. Домом, который мы должны были наполнить новыми детьми, смехом, целой жизнью воспоминаний.
Мы оба вышли из ниоткуда. Мы познакомились в юридической школе, двое голодных детей с окраины, пробивающих себе дорогу наверх. Я помнила шрамы на его спине от отцовского ремня, прошлое настолько жестокое, что он редко о нем говорил. Я была той, кто обнимал его во время кошмаров. Я была той, кто, будучи молодой стажеркой, слила улики, которые упрятали его жестокого отца в тюрьму, рискуя всем своим будущим ради него.
В ту ночь он держал мое лицо в своих руках, на его щеке был свежий порез от бутылки, которую бросил в него отец, пытаясь меня остановить.
«Я никогда не позволю никому причинить тебе боль, Ева», - поклялся он, его голос был густым от эмоций. - «Того, кто попытается, я упрячу за решетку до конца их дней».
Мы добились своего. Он стал самым молодым прокурором в истории города. Я стала звездным журналистом. Мы поженились, у нас родился Лёва, мы переехали в прекрасный дом. У нас было все.
Я помню, как он стоял в детской Лёвы, держа нашего сына на руках, со слезами на глазах.
«Все, что у меня есть», - прошептал он мне, - «это благодаря тебе. Встреча с тобой - лучшее, что со мной случалось».
Все это. Ложь.
Моя идеальная жизнь. Мой идеальный муж. Мой прекрасный сын. Все исчезло. Уничтожено.
С другого конца кладбища я услышала голос Карины, резкий и насмешливый.
«Дима, дорогой, я слышала, твоя бывшая сегодня вышла из тюрьмы».
Она смотрела прямо на мое укрытие.
«Как думаешь, она в порядке? Ты вообще о ней беспокоишься?»
Я затаила дыхание, все мое существо сосредоточилось на его ответе. Последняя, хрупкая ниточка надежды, за которую я, сама того не зная, держалась, ждала, чтобы оборваться.
Дима даже не взглянул в мою сторону. Он поправил галстук, его голос был холодным и отстраненным.
«Беспокоюсь? С чего бы? Теперь она для меня никто».
Ниточка оборвалась. Мои ногти впились в ладони, разрывая кожу. Кровь капала на сухие листья у моих ног.
Они сели в свою машину, картинка счастливой семьи, и уехали, оставив меня одну с призраками того, чем мы были.
Я стояла там, дрожа, пока солнце не начало садиться. Затем я достала свой «левый» телефон, тот, что я прятала три года, и набрала единственный номер, который у меня остался.
Женя.
Ее голос был нерешительным, когда она ответила.
«Ева?»
«Мне нужна твоя помощь, Женя». Мой голос был разбит.
Мгновение тишины. Затем - поток раскаяния. «Ева, мне так жаль. Я сделаю все, что угодно. Все. Я помогу тебе. Мы достанем его. Мы достанем их всех».
Слезы, которые я не могла пролить, наконец, потекли, горячие и безмолвные.
Мне некуда было идти. Квартира, которую я делила с Женей, казалась чужой. Поэтому я пошла в единственное место, которое все еще казалось мне хоть немного моим.
Дом. Наш дом.
Ключ все еще был под шатким кирпичом у двери. Я вошла. Воздух был спертым, но все было так, как я оставила. Мои книги на полках, моя любимая кружка у раковины.
Кроме одного. Семейная фотография с каминной полки исчезла.
За моей спиной скрипнула половица.
Я обернулась.
В дверном проеме стоял Дима, его силуэт загораживал угасающий свет. Его глаза были темными, нечитаемыми омутами.
Мы стояли в тишине, пространство между нами было заряжено тремя годами боли и предательства. Он смотрел на меня, его лицо было сложной маской эмоций, которые я не могла расшифровать.
Он шагнул вперед, его голос был мягким, почти обычным.
«Ты вернулась».
Он протянул бутылку воды. «Ты, должно быть, хочешь пить».
Я не взяла ее.
«Я предпочитаю воду без всяких добавок», - сказала я, мой голос сочился льдом.
Он вздохнул, поставив воду. Он пошел на кухню и вернулся с кружкой горячего чая. Пар согрел воздух между нами.
«Вот. Ты замерзла».
На этот раз я взяла. Мои пальцы обхватили знакомую керамику, отчаянно нуждаясь в тепле. Кружка, подарок от него на нашу первую годовщину, казалась тяжелой в моих руках.
И тут она выскользнула.
Она разбилась о паркет, горячий чай брызнул на мои изношенные ботинки.
Звук разрушил чары. Я посмотрела на него, мое тело тряслось от ярости, которая наконец-то обретала голос.
«Этот красный кабриолет», - начала я, мой голос дрожал, но был ясным. - «Расскажи мне о красном кабриолете, Дима».
Глава 1
29/10/2025
Глава 2
29/10/2025
Глава 3
29/10/2025
Глава 4
29/10/2025
Глава 5
29/10/2025
Глава 6
29/10/2025
Глава 7
29/10/2025
Глава 8
29/10/2025
Глава 9
29/10/2025
Глава 10
29/10/2025
Глава 11
29/10/2025
Глава 12
29/10/2025
Глава 13
29/10/2025
Глава 14
29/10/2025
Глава 15
29/10/2025
Другие книги от Gavin
Дополнительно