Меч всевластия

Маленький отряд из пяти человек с трудом продвигался по осеней грязи.Холодный колючий ветер бросал в лица путников мокрый снег, заставляя морщиться и прикрывать глаза руками. Силы таяли, но они продолжали идти, когда от усталости немела спина и ноги, когда упав подниматься приходилось превозмогая боль,путники упорно поднимались и шли. Они верили, что выполняют важнейшую миссию и несут ценнейшую ношу и, они должны были дойти. Любой ценой даже если в уплату пойдут их жизни!

В дали показалась маленькая деревушка. Приземистые домики,красивые крыши из красной черепицы, ухоженные огороды и множество садов, вековой лес защищавший обитателей от набегов пиратов, заплывавших по рекам от самого океана в глубь материка. Это была красивая деревушка где жили простые люди, не подозревавшие о той роли которую предначертали их общине рыцари Хранители.

В начале пути их было сто двадцать человек, первоклассных воинов и лучших магов, они были теми кого называли орденом Хранителей... А теперь их осталось только пятеро, каждый старался не прикасаться к товарищу идущему рядом, ибо под одеждой, на груди каждого из них висел коженый мешочек и в каждом из них была своя тяжелая, смертоносная ноша высасывавшая из крепких мужчин жизнь, заставлявшая сомневаться в самом себе. Рыцари несли три самородка и два драгоценных камня в которых была заключена мощь мироздания и власть над мирами.

У околицы их ждал тот кто мог избавить от этой страшной ноши. Казался он слишком юным для столь ответственной роли в этой истории, но стоило заглянуть ему в глаза и сразу становилось понятно, что этот юноша также стар как и лес окружавший деревню. Юноша ждал, терпеливо с нося порывы ветра и мокрый снег, он был готов снести все, что угодно, лишь бы получить пять священных порожденний мира, появившихся именно в этом мире не без его участия. Он потратил целые столетия, чтобы эти пятеро измученных рыцаря, наконец-то пришли к нему. И когда Хранители подошли в плотную к юноше, он уже не мог скрывать своего нетерпения. Хромая и семеня одновременно, он направился к своей маленькой хижине, он часто оглядывался как будто боялся, что ослабленные рыцари не дойдут оставшихся метров и упадут замертво.

Хранители переступая порог сразу же срывали с себя плащи и непокорными, замершими пальцами разрывали куртки спеша сорвать с шеи шнурок на котором висела их ноша и по одному опускали ее в приготовленные специально для этого случая чаши из чистейшего горного хрусталя. Появились помощники и унесли чаши в подвал где уже все было готово к магическому действию.

Юноша счастливо потирал руки любуясь на то о чем он так долго мечтал и даже не заметил как его помощники перерезали горло пятерым рыцаря Хранителям осуществившим его мечту. Он был полностью поглощен своим замыслом и в тигле уже краснели угли и самородки в хрустальных чашах уже начали оплавляться искрясь всеми цветами радуги. Хрусталь стал темнеть но не плавился, это говорило о том, что магический процесс протекал верно и самородки не потеряют своей природной магической мощи даже в видоизмененном состоянии. Руны начертанные на стенах подвала стали мерцать изливая на людей мощные потоки магии.

В полной тишине за спиной мага взвизгнул младенец и затих, его кровь накрыла драгоценные камни и они с жадностью впитали кровь единственного сына великого правителя этого мира. В подвале стало душно и воздух наполнился едким запахом драконьей желчи. Ее было мало и это был очень редкий и ценный ингредиент и потому маг обращался с ней очень бережно. Затаив дыхание он опустил по пять капель в каждую из чаш и их содержимое взбурлив выпустило из себя золотистые клубы пара. Помощники мага умирали в страшных муках вдыхая ядовитые испарения и только Юноша счастливо улыбался вынимая драгоценные камни и опуская их на покрывало сотканное из волос юных монахинь посветивших себя девственности. Камни засверкали наполнив помещение кровавыми тенями их сила была абсолютно и ни капли не уменьшилась от магического воздействия. Но магу было некогда любоваться их красотой, метал в чашах был готов и его пора было соединять. Именно теперь юноше предстояло пустить в ход свою собственную магию и произнести заклятие на составление коего ушло более сотни лет. Он знал, что возможно эти действия убьют его, но он был готов на все ради достижения цели...

Заклятие тянуло из него жизненную силу медленно и болезненно, но он продолжал даже когда от боли он упал на колени и кровь пошла из десен и ушей, маг упорно продолжал плести великое заклятие соединения. Все вокруг завибрировало и казалось воздух стал густым, когда из трех почерневших чаш заструились к потолку три мерцающие жидкости. Когда они соприкоснулись вздрогнул весь мир, а в маленьком подвальчике постепенно переплетаясь стал появляться меч, мощь которого могла дать власть над миром и над многими другими мирами.

На рассвете когда все мироздание затаило дыхание в ожидании нового чуда, из подвала выбрался согбенный старик с мечем в рукоять которого были вделаны два кроваво красных камня.

" На вид неказист, зато сколько мощи сокрыто в тебе, дружочек мой,"- произнес старик голосом того самого юноши.

Он устал, смертельно устал, но его дело еще было не закончено. С утра в деревню в которой он поселился должны были приехать скупщики оружия, эта деревня славилась своими кузнецами...

Через час старик продал свой меч первому попавшемуся купцу, всего за два золотых и отправился к себе домой. Покряхтывая и постанывая от боли в суставах он с большим трудом уселся за свой рабочий стол и достал огромную книгу куда записывал не только свои изобретения и заговоры но и свои мысли и наблюдения. В книге осталась только одна страница куда он и сделал последнюю запись:

"Я Протес Лер из ныне не существующего города Керч.Сегодня пятый день второго месяца осени, местные его называют "листопадницей", год нынче три тысячи сто девяносто пятый. Я наконец-то создал великий меч всевластия и вложил в его рукоять камни называемые-"Сердце мира" и "Душа мира". И сегодня же я продал его купцу из города Дисп, всего за две жалких монеты.Труд всей моей жизни окончен и я умираю, но я наконец отомстил великому правителю! Его единственный сын умер, дав свою кровь на создание меча "Всевластия" и вскоре появится тот кто сможет отнять у правителя корону и тогда все обретут покой и свободу"!

Старик опустил перо и прошаркал к своему любимому креслу у небольшого очага, силы покидали его быстро, он сел в кресло и накрыл ноги пледом. Его рука сжала маленькое колечко, что всегда было с ним. Он улыбался умиротворенно, его глаза потускнели...

"Лилиана, я наконец-то иду к тебе"...-Ели слышно прохрипел он и затих.

Маг умер и он так никогда и не узнает сколько раз его имя будут вспоминать с проклятиями и хранители меча и те кто будет служить им. Я же хочу поведать вам историю последнего хранителя меча "Всевластия" которая начиналась совсем в другом мире...

Глава первая

Мне всегда нравилась вересковая пустошь, что была в десяти километрах от университета. Я любила сесть на свой велосипед и прокатиться до нее после лекций, мне хотелось почувствовать себя свободной от всей той кутерьмы, что свалилась на меня с началом учебного года. Поступила я в университет с легкостью, даже попала на тот факультет о котором мечтала и вот казалось бы все хорошо, но я уставала, как никогда, и мне хотелось тишины и покоя. Вересковая пустошь считалась парковой зоной и никто не трогал этот удивительный уголок природы открывавшийся взгляду стоило выехать из за ряда аккуратных березок, посаженных специально дабы сохранить этот природное чудо. За пустошью начиналась лесополоса шириной примерно в три километра, а затем снова дома, магазины, университетские строения и единственный в нашем городе, но очень огромный химический комбинат. Вот именно из-за комбината люди и берегли этот кусочек почти первозданной природы.

Мы с дядей Сашей часто приезжали сюда, как он говорил снять стресс и напряжение после долгой трудовой недели и мне всегда хотелось смеяться когда я вспоминала эти «трудовые дни» на рынках, в автобусах и на вокзале, где мы с дядей промышляли.

Но в этот раз я бы предпочла оказаться в каком нибудь другом месте!

Вечером я как обычно плотно закрыла дверь в свою комнату в общежитии, достала бутылочку пива и усевшись у компьютера загрузила любимую игру. За окнами темнело...

Проснулась я от по- осеннему холодного порыва ветра, с трудом открыв глаза я почувствовала, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Рот завязан какой-то грязной тряпкой. «Ничего себе похмелье, с одной то бутылки» - мелькнула у меня глупая мысль.

Потом пришла мысль о том, что конкуренты дяди Саши все таки нарушили договор и решили через меня надавить на него, но когда я смогла рассмотреть парней сидевших у костра я растерялась и начала нервничать. Как себя вести с конкурентами дядюшки я знала, но как себя вести с мужиками в странноватой одежде и говорившие на незнакомом мне языке...

У нас в университете было три клуба в которых парни и девушки увлеченно создавали костюмы, мастерили разную утварь и по выходным бегали по лесу изображая каких нибудь орков, эльфов и волшебников. Эти же парни ни подходили ни под один известный мне клуб. Слишком хорошо были сшиты кожаные куртки и кинжалы на поясах выглядели так, как будто их ковал настоящий кузнец, да и пользовались ими явно не для нарезки колбасы вовремя игры в гоблинов. О чем они говорили я понять не могла, а ведь я считала, что смогу хотя бы узнать любой известный миру язык. В голове закрутился вихрь путаных мыслей, я растерянно осмотрелась и увидела еще нескольких девушек, они лежали так же как и я со с вязаными руками и ногами. В глазах одной из них я прочла неконтролируемый ужас, мне даже показалось у девчонки от страха мозги отключились.

Невдалеке стояла карнавальная клетка, в таких обычно перевозят хищников, но эта с цепями явно предназначалось для нас!

Одна из девушек заплакала, тихо, почти скуля. Она попыталась отползти к кустам, что росли всего в двух метрах от нас, тогда то мы и узнали, что от наших ног тянулись веревки к колышку вбитому в землю рядом с ногой одного из похитителей. А к колышку был привязан колокольчик. Раздался звон. Мужчины сразу обернулись и один из них подошел к нам, я увидела парня лет двадцати пяти, с небольшим шрамом по центру лба. Красивый, брюнет с карими глазами, он улыбался, как улыбаются старший брат своим горяче любимым сестренкам и от этой улыбки мне стало еще страшней.

«Вы, наверное, драгоценные мои, ломаете себе головы, спрашивая: и как это я тут оказалось»? - В его голосе было столько презрения и надменности. Он говорил со странным пришепетыванием и когда его губы двигались, шрам на лбу удивительным образом повторял движение губ.

«Сейчас я вам объясню и, вы, умницы мои, будете все знать! А значить и вести себя правильно! Я не хочу причинять вам боль, но непослушание карается сначала плетью, затем смертью»!

Кто-то из девушек позади меня всхлипнул, как будто ей не хватило воздуха и я почувствовала как ее нога наносит удар по моей спине. Я инстинктивно откатилась и повернулась к бившейся в истерических конвульсиях девушке, ее глаза закатились и она могла вот-вот прикусить себе язык. Но говоривший с нами спокойно подошел к ней и полил ее какой-то густой синеватой жидкостью из фляжки, что висела у него на поясе, и девушка почти мгновенно затихла и в ее взгляде появилось отрешённость.

«Ну в каждой партии обязательно попадется истеричка»! - возмущено высказался парень повернувшись к остальным и пнув успокоившуюся девушку в живот вернулся на свое место у костра.

Он подложил себе под зад сверток какого-то тряпье и усевшись поудобней, осмотрел каждую из нас таким взглядом каким смотрят на хороших, дорогих собак.

«Я объясняю один раз и больше не повторяюсь»! - Он снова осмотрел нас и убедившись, что мы внимательно слушаем продолжил:

«Меня зовут - Господин Зайт! Ближайшие несколько недель я буду вашим богом и господином! Вы все одинокие и симпатичные девушки были избраны мной для особой судьбы... - Он торжественно замолчал и когда напряжение достигло нужного момента он с хохотом произнес, - вы станете очень, очень дорогими рабынями и принесете мне ну очень много золотых монет.

Их смех резанул мне слух и отозвался странным звоном где-то в глубине души, как будто во мне пробудилось нечто, чего я и сама в себе не знала.

Веселью похитителей не было границ, Зайт выхватил у одного из своих подельников бутылку и надолго приложился к ее горлышку, а когда бутылка наконец-то опустела он зашвырнул ее в кусты и заявил:

«На этот раз улов хороший, есть смысл идти на рынок Пелара, тамошние купцы нам хорошо заплатят за этот товар, - потом повернулся к нам и продолжил свои объяснения, - Если вы надеетесь сбежать то это напрасно, я профессионал в этом дели и у меня еще ни кто не сбегал. К тому же есть еще одна причина, очень весомая причина... Мы покидаем привычный вам мир и отправляемся в иной, так, что вас ждет увлекательное путешествие. Располагайтесь поудобней»!

Он взмахнул рукой указав на карнавальную клетку и снова расхохотался довольный собственным остроумием.

«От вас требуется только послушание и тогда быть может вам повезет и я продам вас в какой нибудь горем побогаче, ну а ту сумасшедшую, что решит злить меня я продам жрецам „диких земель" и ее принесут в жертву одному из сотен их богов... Большего вам знать не нужно! Хотя позвольте вам, мои дорогостоящие, представить моих многоуважаемых собратьев по ремеслу! Во первых тот кто будет вас кормить в пути: его зовут Буйвол и он любит поболтать, но если я увижу, что кто-то из вас перемолвился с ним хоть словом, та зараза получит десять ударов плетью! Во вторых это Красавчик, он будет приглядывать за вашим здоровьем, мне нужны здоровые рабыни.»

Я взглянула на Красавчика и меня чуть не стошнило, передо мной стоял человек с искореженным лицом, без ноздрей и ушей, он походил на воплощение ночных кошмаров.

«В третьих, мой помощник Рябой, будет просто присматривать за всеми вами и докладывать мне лично. А теперь парни дайте им выпить „Болталки", а потом закиньте их в клетку и в путь»!

Троя подельников споро взялись за дело, Буйвал зажимал одну из девушек, красавчик разжимал ей рот, а Рябой заливал нам в рот какую-то очень сладко-кислую жижу.

- От этой вкусняшки, вы мои драгоценные будите понимать все языки нашего мира, как родной и стоит этот бальзамчик ох как не дёшево. Поэтому будьте хорошими девочками и продайтесь подороже.- Зайт и Рябой засмеялись, а Красавчик и Буйвол их поддержали диким хохотом.

- И нас действительно, в буквальном смысле слова закинули в клетку, здоровенный мужик, Буйвол, сплошные мускулы, поднял сразу двоих и не особенно церемонясь покидал в клетку. При этом я с треском врезалась в стену, а когда смогла четко рассмотреть окружающий мир клетка уже была заперта, а наши руки и ноги развязаны. Я с отвращением сорвала тряпку с лица и придвинулась к решетке, чтобы увидеть то как мои похитители быстро грузят на крышу повозки своими пожитками. Вокруг меня началась какофония рева, кто-то из девушек молил отпустить, бедняжки были готовы на все, но Зайта ничего не могло прельстить и он уже не обращал на нас внимания.

- Я почему-то не могла ни плакать, ни умолять, я вообще не верила в реальность происходящего, поэтому просто сидела и наблюдала. Возможно у меня был шок, я не чувствовала боли и решила, что это просто жуткий сон.

- Когда вещи были погружены и все похитители кроме Зайта забрались на крышу повозки, он приказал всем сидеть тихо и достал из кожаного мешочка висевшего у него на поясе, шар состоявший из шести долей. По виду он напоминал нечто металлическое и в тоже время возникало ощущение, что шар сделан из янтаря. Зайт прижал палец к одной из долей и произнес какое-то слово, расслышать с такого расстояния я не могла, но почему-то мне показалось, я пропустила важную деталь в происходящем. Шар в руке похитителя начал гудеть и вскоре из доли на которую нажал Зайт вырвался луч золотистого цвета и вересковая пустошь подернулась золотой дымкой. В центре этой дымки появилась более плотная точка и начала пульсируя разрастаться у нас на глазах, образуя довольно таки крупный кусок нового пейзажа. Там за золотистой дымкой нас ждали могучие горы и многометровые обрывы и когда ледяной горный воздух коснулся моей кожи я вздрогнула от неожиданности, крик застрял у меня в горле, я наконец поняла, что не сплю! Когда повозка проходила межу мирами я не могла дышать, страх все сильнее сжимал мою грудь и наконец когда проход между мирами закрылся я закричала. Так наверно кричат души проклятых, когда видят святые символы, а быть может так кричат грешники перешагивая порог ада, именно такой грешницей я себя в тот момент почувствовала...

- Уже начало темнеть когда я стала более-менее соображать, мне было холодно, хотелось есть. Странный я все таки человек, настолько привыкла удовлетворять все свои потребности, что даже в подобной ситуации я могла думать только о пустом желудке. С детства предо ставленая сама себе и не сильно затрудненная в деньгах я сумела избаловать себя и потому сейчас страх постепенно уступал место разуму и телесным желаниям.

- Усевшись у прутьев я постаралось рассмотреть работорговцев, но сгустившийся мрак не позволил мне этого сделать. Не знаю как они находили дорогу в горах, в подобной темноте, но мы не разу не останавливались и только время от времени к нам заглядывал Зайт. И когда стало совсем холодно Рябой закинул нам тюк с одеялами. Разобрав одеяла мы постарались уединиться настолько насколько это позволяла клетка и каждая погрузилась в свои невеселые мысли, только это уединение длилось недолго. Первый же услышанный нами вой заставил нас сбиться в кучку в центре клетки, где мы и просидели до самого утра, в тесной компании перепуганных девиц увозимых неизвестно куда.

- Люди всегда боялись ночной темноты, но стоило появиться первым лучам солнца и в людских умах зарождалась надежда, такова сила самосохранения и именно эта сила заставила меня утром умыться под конвоем Буйвола и позавтракать той бурдой, что он называл едой и именно эта сила заставила думать меня о побеге. Я умела выжидать и не торопиться, для начала я стала наблюдать...

- Никогда не видела такого рассвета, как в то холодное утро посреди диких гор! Прожив двадцать лет в городе, я любила поспать подольше и ни за, что не стала бы подыматься рано утром из-за какого-то рассвета. Клетка же позволила мне наблюдать прекраснейшее зрелище: солнце медленно начало золотить горизонт и при этом не забыло про розовый и даже про светло малиновый. Несколько облаков проплывавших по небу, гордые и величественные пушистики, они впитывали в себя эти невероятные краски. Мир вокруг нас просыпался, птицы уже вовсю пели свои гимны жизни и все казалось идеалистично прекрасным, поэтому кандалы, клетка и наши похитители казались на этом фоне отметиной проказы на лице красавицы...

- Наши надзиратели усилено отсыпались после бессонной ночи, но мы даже не смели пошевелиться. Цепи одетые на нас имели особые свойства, они гремели как сотня колоколов от малейшего шевеления. Одна из нас уже успела испытать на себе ласки плети Зайта за то, что она просто попыталась сесть поудобней и ее цепи побеспокоили уже почти уснувшего главаря.

- Девушка лежала в центре клетки, на животе, а ее спину покрывал толстый слой целебной мази. Как сказал Красавчик этот бальзам снимал боль и ускорял заживление, к тому же после этого бальзама не остаются рубцы на теле, а посему пороть они могут нас сколько им захочется.

- Пить? Дайте мне пожалуйста попить!? - Наконец смогла прошептать выпоротая девушка, но никто так и не посмел пошевелиться.

- Прости подруга, если мы пошевелимся, нас тоже выпарят.- Сказала девушка с коротко остриженными каштановыми волосами и удивительно круглым лицом. Все ее формы тела были круглыми, хотя и не полными, при этом она была очень симпатичной, а ее почти желтые глаза были сильно действующей приманкой для противоположного пола.

- Кстати меня зовут Регина, - прошептала она ели слышно, - я учусь на втором курсе архитектурного, точнее училась.

- Меня зовут Ольга, я на третьем курсе медицинского, - так же ели слышно произнесла девушка сидевшая в углу и кутавшаяся в одеяло несмотря на то, что уже было жарковато. Это была та самая девушка пнувшая меня в истерическом припадке и похоже истерика было ее естественным состоянием.

- Ее когда-то шикарно уложенные волосы стали похожи на копну соломы, заплаканные глаза были водянисто-голубыми и затравленный взгляд метался по нашим лицам в поисках поддержки и защиты. Она была худощава и при этом имела очень пышный бюст.

- Я Света и я работаю продавщицей в ювелирном магазине.- Смущенно произнесла смугленькая девушка с внешностью цыганки, особым ее достоинством были огромные, выразительные и очень умные глаза, в которых читалась способность сочувствовать и сострадать всему миру.- Я не могла учиться, мне нужно было работать.

- Ну а я Татьяна, - прошептала выпоротая девушка, - и я еще не определилась с профессией.

- Она была обычной блондинкой с голубыми глазами, но в этих глазах было столько озорства и задора, что мне даже как-то легче на душе стало.

- Все посмотрели на меня и я почувствовала, что краснею, то чем я занималась обычно не афишировали и единственное, что им стоило обо мне знать это мой студенческий статус.

- Я Марта, я учусь на первом курсе юрфака, училась.- Должна признаться я не знала как выглядела на тот момент, но обычно я заплетала в простую косу перекрашенные из рыжего в пепельный цвет волосы. Глаза у меня зеленые, а фигура средняя, по крайней мере я всегда старалась не выделяться из толпы.

- Ну вот мы и познакомились, - со вздохом прошептала Татьяна, - теперь бы еще проснуться от этого кошмара и больше желать нечего.

- Очень больно? - спросила я и поняла, что задала глупый вопрос.

- Уже не очень, эта вонючая гадость у меня на спине, как ни странно помогла.

- Мы снова замолчали, Рябой спавший ближе всех к нам приподнял голову и зыркнул на нас заспанно ненавидящим взглядом, больше говорить ни кто не захотел.

- На обед у нас было тоже, что и на завтрак, затем нас вывели по одной в кустики и клетка снова тронулись в путь. Мы проехали по дну небольшого ущелья с бескрайними отвесными стенами из известняка и направились с начала вслед за солнцем, а ближе к вечеру повернули на юг по ели заметной тропке на которой нашу клетку несчадно трясло и посему у нас болел каждый миллиметр тела. Нам приходилось держаться за прутья клетки, чтоб нас не швыряло по клетке как кукол.

Мы проехали великолепную горную долину покрытую ковром из полевых цветов и нам даже позволили искупаться и постирать свои вещи в чистейшем озере расположенном точно в центре долины. Вообще у наших похитителей была одна положительная черта они были очень чистоплотны и даже не очень умный Буйвол старательно намывал после нас посуду и чистил двух пегих кобыл которые катили гружену клетку.

Обсушиться нам конечно не дали и когда мы покинули солнечную долину нам снова пришлось закутаться в тонкие шерстяные одеяла неопределенного цвета и постукивая зубами от холода и тряски продолжали любование горным пейзажем.

Но проехали мы не много, примерно через час на нашем пути встали трое в лохмотьях и с деревянными посохами покрытыми витиеватой резьбой. Они походили на пилигримов, с котомками через плече и седыми бородами, но их жесткие, оценивающие взгляды ничем не отличались от взглядов Зайта и Рябого. К тому же судя по тому, как насупился и напрягся Буйвол и, как побледнели Рябой и Красавчик добра от этих «пилигримов» ждать не приходилось. Только Зайт правивший лошадьми оставался спокойным и не торопясь спешившись встал у клетки к нам спиной и взялся чистить ногти кончиком ножа, он демонстративно молчал и не обращал внимания на троих стариков, как будто он просто решил передохнуть и постоять возле решетки. Но я то понимала, что он просто старался не дать этим троим рассмотреть нас по лучше.

Старик что стоял в центре кашлянул и, что-то пробормотал своим товарищам те согласно кивнули.

Зайт переменился мгновенно, левой рукой он сжал кристалл висевший на шнурочке привязанном к поясу, правая рука легла на кинжал.

- Чего вам? - Коротко спросил Зайт и в его голосе мешались страх и угроза.

- Ты итак знаешь, мы против работорговли и тебе придется отпустить девушек! - Старик не успел договорить, а в наших душах зародилась надежда.

- Конечно знаю, еще я знаю, как вы любите колдовские пытки и некромантию, - удивительно спокойно сказал Красавчик с крыши клетки и наша надежда мгновенно скончалась.

- У нас разрешение правителя, а где ваша лицензия? - гордо произнес самый молодой из троих и уставился на меня так как будто увидел нечто необычное.- Нам нужна та, с косами!

- Плати и она твоя.- Зайт не расслаблялся ни на секунду, я же превратилась в комок нервов готовых вот-вот взорваться.

- Мы никогда не платим, мы всегда берем то, что нам нужно! - Высокомерию стоявшего в центре троицы не было придела, он даже не забыл стукнуть посохом оземь, для большей убедительности.

- Со мной этот номер не пройдет, колдун, твоя магия убеждения на меня не действует.- Зайт крепче сжал кристалл, а пальцы правой руки сделали едва уловимый пас. Мне даже показалось, что его пальцы завяжутся узлом, а в следующий момент я в первые в жизни увидела магию в действии. Старики одновременно стукнули посохами оземь и та пошла мелкими волнами как вода и чем ближе она была к нам тем выше была волна. Ольга истошно заверещала и грохнулась в обморок. Татьяна поднявшись на колени схватила меня за руку, с другой стороны мою руку схватила Света.

Но волна земли до нас так и не добралась. Зайт, что-то выкрикнул и движение земляной воны остановилось. Зайт не стал терять время попусту и сорвав кристалл с пояса зажал его между ладоней и приложил к шраму на лбу. Старики тоже пытались нанести новый удар, но не успели, Зайт снова, что-то прокричал и три молнии обрушились на стариков.

Клетка объехала трупы и мы поехала дальше, на крыше бойко обсуждали недавнюю победу и обмывали ее пуская по кругу бутылку с выпивкой. А мы сидели с вытянутыми от удивления и страха лицами. Похищение в другой мир, магия все это не вписывалось в нашу привычную логику и если бы не боль во всем теле и не усталость я бы снова решила, что это всего лишь очень яркий сон.

К вечеру мы выехали на широкую мощенную дорогу и Рябой с большим облегчением произнес:

«Уф, ну наконец-то, тракт» Большого дракона», теперь мы точно доберемся до Пелара! А вы девки благодарите Богов за то, что прошли горы «Большого дракона» почти без проблем! Предыдущую партию мы до тракта не довезли»! Больше он не удостаивал нас своим вниманием. Зайт же наоборот долго присматривался ко мне, как будто пытался увидеть то, что привлекло ко мне внимание трех колдунов. Он то подходил поближе, то отходил подальше бормоча какие-то ругательства и наконец подошел в плотную выхватил кинжал и обрезал мне косы. Зачем он это сделал? Не знаю. Только моих кос, моей гордости у меня больше не было, я никогда не остригала волосы и теперь ощутила себя голой и выходка Зайта окончательно меня доконало. Я ни сказала ни слова, я просто вцепилась ногтями ему в лицо, и когда меня сумели оттащить от него, на лице Зайта остались глубокие царапины из которых сочилась кровь. И эта кровь была мне бальзамом на душу и помогло мне даже больше чем бальзам Красавчика который нанесли на мою спину исполосованную плетью. Меня выпороли так, что следующие несколько дней прошли в тумане и я ничего из них не помню. Зато я хорошо помню день когда клетка остановилась на небольшом постоялом дворе, находившемся в предгорье. Нам предстояло проехать горы называвшиеся «Зубы дракона» и постоялый двор был последним человеческим жилищем перед болотами расположившимися сразу за горами.

Ни в горах ни в болотах никто не осмеливался оставаться на долго, одно название болот говорило само за себя - «Проклятые», и судя по тому, что нам успел рассказать словоохотливый Буйвол, даже самые могущественные маги остерегались оставаться надолго в горах и тем более в болотах.

Нас перевели в клетку в центре постоялого двора и мы наконец-то смогли нормально поесть. Кусок хлеба, и отварного мяса, и кружка кваса нам показались деликатесами после стряпни Буйвола. Мы даже понадеялись немного передохнуть от бесконечной нервотрепки и дорожной тряски, но не тут то было. Зайт устроил нам смотрины, он не собирался нас продавать, но хвастался своим товаром с большой радостью. Раздев до гола, нас показывали купцам и караванщикам, каждую заставили пройтись по двору и показать свою стать, затем нас снова заперли в клетку и позволили любопытствующим рассмотреть товар поближе. А это значить, что можно было не только смотреть, но и пощупать. К вечеру у меня выработалась стойкая ненависть к маленьким лысым старикам с их грязными липкими ладонями норовившими ухватить посильней и ущипнуть побольней. Я даже пообещала себе, и девчонки меня в этом поддержали, когда нибудь мы обязательно придушим с десяток подобных старичков и оставим их в подобной клетке в назидание другим.

Но не сами смотрины, не мерзкие старики не произвели на меня такого впечатление, как один очень состоятельный по виду посетитель смотрин. Он был богато одет и носил меч на поясе и огромный медальон на на цепи висевший у него на шее, что говорило об очень высокородном происхождении, ему прислуживали все служанки постоялого двора и он выглядел я бы сказала как европеец, а не как большинство обитателей постоялого двора. Здесь я увидела много разных лиц, в этом мире вообще похоже было намешано много разных рас и народов, но европеец был один. К тому же он был чертовски красив, с волосами цвета зрелой пшеницы и с черными глазами. Он не подходил к нам близко, а лишь наблюдал со стороны и общался с Зайтом, как со старым знакомым. Он хотел кого-то из нас купить, но почему-то Зайт отказал ему и тогда этот гордый и надменный богач психанул. Крику было! Этот «северянин» требовал подчинения от всех и вся, грозился перерезать всех на постоялом дворе и за пытать Зайта самым жутким образом, но наш похититель твердо отказался уступать, спасло его только то, что «северянин» был один, а его свита должна была прибыть только к ночи.

Ночевать на постоялом дворе наши похитители конечно тут же передумали, быстро закидав на крышу клетки припасы еды и воды, они поспешили раскланяться. И как только мы выехали за ворота постоялого двора, началась бешенная скачка. Ни дождь, ни ночная мгла не останавливали похитителей, они готовы были загнать лошадей, лишь бы подальше забраться в горы.

- Похоже у него неприятности! - прошептала мне на ухо Таня, усаживаясь рядом со мной и покрепче хватаясь за прутья клетки.

- Побольше бы ему проблем и неприятностей! - Ответила я и закрыв глаза размечталась о том, как тот северный господин отрывает Зайту все, что можно оторвать. «Главное, чтоб их неприятности нам на пользу пошли» - успела подумать я прежде чем уснуть.