Рен

Меня зовут Миками Рен.

Я люблю тяжелую музыку, фильмы ужасов и бокс. Вся моя жизнь - это борьба. Борьба с эмоциями, с собственной личностью, с общественными устоями. На моих руках татуировки, а в зубах сигарета. Таких, как я, называют «отбросы».Мелкий худой мальчишка в мешковатой одежде, бейсболке и в медицинской маске не создает впечатление человека, с которым хочется пообщаться. Люди вокруг стараются меня не замечать и тем более не решаются подходить. Лишь шпана в отдельных районах города может начать докапываться, крича что-то вроде: «Эй, ублюдок, что ты тут забыл? Это наш район!», но чаще я слышу лишь шепотки за своей спиной: «Это Миками Рен. Этот парень на прошлой неделе навалял Рю и его банде, он псих, он ничего не боится».

Рю был выскочкой и настоящим ублюдком. Мне действительно пришлось поправить его напомаженное круглое личико. Заслужив, тем самым, спокойное времяпрепровождение в том районе, который мне нравился. Поскольку там, среди старых домов и заброшенных строек, раскинулся большой неухоженный парк. Многие боятся даже заходить в него, ведь там нет асфальтированных дорожек, лавочек и фонтанов. Лишь древние, как мир, деревья, за переплетенными верхушками которых не видно небо. Особо впечатлительные даже говорят, что это не парк вовсе, а еще один лес призраков. Но мне все равно, я люблю это место, но чтобы до него добраться, нужно пройти там, где меня, мягко сказать, недолюбливают.

- Эй, Рен, не пойдешь с нами потусить? - внезапно раздалось за моей спиной. Надо же, сам Идзаки Рю решил подать голос. Но мне это неинтересно, я иду своей дорогой.

- Мужик! - окликнул он меня снова и снова не дождался ответа. Безусловно, со мной - победителем драки, крутым парнем, было бы круто потусить, но...

Но, дело в том, что я... девушка....

Моего отца зовут Фуджимото, с фамилией, которую мне запрещено произносить, ведь он тесно связан с преступным миром. Я ношу фамилию матери, но, к сожалению, кроме фамилии, ничего не осталось.

Может быть, она ушла сама, а может отец ее выгнал или вообще убил... хаха... Тем не менее, тема о матери всегда была запрещенной в нашей семье. И с раннего детства я сталкивалась с регулярными насмешками от сверстников, что я неполноценная или вообще приемная, раз у меня нет мамы.

Я помню, как впервые пришла из детского сада с фингалом под левым глазом. Няня привела меня в кабинет к отцу и оставила. Фуджимото сидел в кресле за письменным столом и читал газету, держа в правой руке ручку. Увидев меня, он вскинул свои черные соколиные брови и спросил что произошло.

Я опустила голову, скрывая глаза под густой челкой:

- Ничего.

- Миками Рен! - грозно процедил сквозь зубы отец. Я знала, если он называет меня по имени-фамилии, то у меня очень большие проблемы.

Фуджимото - высокий широкоплечий мужчина с длинными, собранными в хвост, черными волосами. У него длинный тонкий нос и небольшие пухлые губы. Его волевой подбородок всегда гладко выбрит. Он, словно самурай, сошедший из свитков эпохи Эдо в современную Японию. Сходство с самураем ему также придает традиционный японский костюм, который он часто надевает дома - куртка хаори и штаны хакама. Никто бы не поверил, что такая замарашка, как я, может быть его дочерью.

- Рен, - повторил он, сев передо мной на корточки. Я не решалась поднять на отца глаза, разглядывая узор на ковре или свои маленькие, в чем-то запачканные, пальцы.

- Они... они сказали, что я ничтожество, потому что у меня мужское имя и... - я заплакала, - и... нет мамы.

Я снова вспомнила обезображенные гримасами насмешек лица одногруппников. Они напали на меня толпой во время прогулки, заманив за беседку, толкали, обливали водой с песком и смеялись.

«Подкидыш, подкидыш», - распевали они. Никто не пришел мне на помощь. Воспитателям было все равно, хотя я кричала, плакала, молила о помощи и о пощаде.

- Ты дала сдачи? - спросил отец, положив руку мне на плечо. Я покачала головой. Я не дала сдачи обидчикам, я боялась. Сама не знаю чего.

Фуджимото глубоко вздохнул, встал и отвернулся от меня. Я все еще стояла и плакала, растирая слезы по щекам.

- Ты должна давать сдачи, биться за свою честь. Иначе тебя всю жизнь будут шпынять, как сегодня, - после долгой паузы, сказал отец, глядя в окно. В тот момент он не понимал, насколько роковую ошибку сделал. Он не видел, как заблестели мои глаза.

Поскольку буквально через неделю его вызвали в администрацию детского сада. Директор Саватари Оно - злобная толстая тетка, ненавидящая детей, кричала, как резаная свинья, размахивая дряблыми руками:

- Ваша дочь совершенно не воспитана! Ей всего четыре, а она чуть ли не до полусмерти избила свою одногруппницу за какую-то глупую шутку! Еще одна подобная выходка и она будет отчислена! Вы слышите меня, Миками-сан?

Хах, она думает, что фамилия моего отца совпадает с моей, ну-ну... А отец все это время стоял неподвижно, как скала. Он со спокойствием Будды внимал ее крикам и все крепче сжимал мою маленькую ладонь. Он ничего не сказал мне в тот день. И ничего не сказал после. Он просто смотрел на меня своими темными и ледяными глазами. Это был взгляд арктического волка. Холодный и беспристрастный, проникающий в самую душу. Он смотрел на меня так, будто ждал чего-то. Ждал, что на его глазах маленькое чудовище превратится в прекрасного хищника. Но этого не произошло. И история повторилась. Меня выкинули из детского сада за драку.

Я вспоминала об этом, все ещё слыша за спиной голос Идзаки Рю. Наверное, сейчас он ещё больше похож на карамельное хэллоуинское яблоко, ведь когда он кричит, его огромные щеки наливаются ярко-алым румянцем.

Вот и мой любимый лес. Самая его чаща, где можно побыть одной, побыть, наконец, собой, подумать о том, как решить свои проблемы, которых за последний год накопилось охуенно много.